Автор: Era Angel
Бета: Беты нету - есть ошибки.
Фэндом: Тор / Thor, Marvel Comics, Мстители / The Avengers (2012), Старшая Эдда
Персонажи: Тони/Локи
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Драма, Фэнтези, Фантастика, Экшн (action)
Предупреждения: OOC , мат, насилие
Размер: Макси (25 глав ~40 тыс. слов)
Статус: закончен
Дисклеймер: Трава прекрасна, но увы растёт на чужих далёких берегах страны MARVEL (i.e. не претендую, выгоды не извлекаю)
Описание: Однажды в жизни Энтони Старка появляется неожиданный и далеко не обычный персонаж. Тони даже не догадывается, кто на самом деле теперь живёт с ним под одной крышей.
Посвящение: Моему любимому лиловому комочку счастья. Ты меня вдохновляешь, но как-то странно.
Примечания автора:
Когда я начинала этот фик, то не представляла, что из этого выйдет, я даже не была уверена в рейтинге и размере, но эта идея терзала меня на протяжении многих недель.
Простите, если что. Я не виновата. Оно само всё произошло )))
***I******I***
- Локи, от тебя невозможно оторваться, - бурчит Тони, поглаживая крупный комок шерсти, свернувшийся у Старка на коленях. - Ты в курсе, что от тебя невозможно оторваться? Я тут, вообще-то, пытаюсь работать, даже что-то чинить, а ты всё время лезешь мне на руки. Ну вот скажи мне, почему ты такой милый комок нежности, а? Так бы тебя и съел!
Тони смеется и ласково проводит кончиками пальцев между упрямо торчащих чёрных ушей, потом шумно выдыхает и утыкается носом в мягкую смоляную шерсть.
Сейчас Локи спокойно лежит и мурлычет под ласками своего хозяина, и Тони от нежности расплывается в сопливую лужицу. В такие моменты он рад, что никто не видит его, кроме верного дворецкого. Потому что вид грозного железного человека, глупо хихикающего и подставляющего ладони под шершавый тёплый язык, порядочно обескуражил бы любого, заглянувшего на огонёк. Локи всегда превращает своего хозяина в среднестатистическую сентиментальную кошатницу.
Но иногда, когда Локи позволяет себе заиграться, Тони становится страшно – от того, как его питомец порой сжимает зубы на самой обыкновенной человеческой шее. Локи - дикий кот. Он, черт возьми, - годовалый ягуар-меланист. И хоть по меркам своего вида он еще совсем мелюзга, зубы животного уже сейчас с такой лёгкостью отрывают сырое мясо от кости молодого телёнка. Да и весит он уже килограмм десять, если не больше. Так что его забавы на шее Тони потом неизбежно оборачиваются адской ломотой в мышцах и глубокими царапинами от когтей. Старк понимает, что его питомцу, как домашнему животному, следовало бы подрезать когти, а то и вовсе удалить, но мужчина почему-то до сих пор не может этого сделать. Он даже думать об этом не может. Он скорее будет сам ходить с металлическим обручем на шее и продолжать каждые две недели менять обшивку на всей мягкой мебели в доме, чем позволит кому-то прикоснуться к своему питомцу. Тони по-прежнему воспринимает Локи как дикого зверя, кем тот, по сути, и является, но всё равно не может перестать позволять ему делать всё, что угодно. Пеппер постоянно причитает и жалуется на вечно расцарапанное тело Старка, а тот лишь отмахивается и продолжает баловать своего любимца.
Локи никогда не играет ни с Пеппер, ни с гостями, которые приходят к Тони. Кроме того, он никогда не спит в постели хозяина, если там вместе со Старком остаётся Пеппер. Для его молодого возраста он неестественно сдержан. Этот кот вообще очень странно избирателен в проявлениях чувств. Он никогда не бросается на приходящих, а женщину своего хозяина и подавно старается избегать. К счастью, друзья и коллеги Старка благоразумно игнорируют потенциально опасного обитателя башни, а тот лишь провожает их равнодушным взглядом, лёжа в своём вольере, из которого выпрыгнуть для сильного животного не составит ни малейшего труда.
Тони смотрит в невероятные зеленющие глаза, и ему кажется, что он сию секунду готов весь мир положить к этим мягким лапам.
«Чёртова бестия!» - думает Старк, зарываясь пятернёй в густую шерсть. – «Да еще и эти твои космы чернее ночи», - он с рассеянной улыбкой вспоминает, как уже несколько раз спотыкался об Локи, не разглядев того в темноте.
- Вот опять. Ну что ты смотришь на меня своими изумрудами, - Тони снова принимается чесать кота за ушами. - Ты всё понимаешь, да? Конечно, ты всё понимаешь. Ты же гений. Черт меня дёрнул тогда назвать тебя Локи. Правду говорят, как лодку назовёшь… Но ты, блин, даже не лодка, - смеется Старк. - А как же тебя еще называть, а? Как есть Локи. Этот… Даже не знаю, кто он, черт возьми.
Когда год назад это маленькое чудо каким-то до сих пор никому не понятным образом впервые оказалось на вертолётной площадке башни Старка, а Джарвис любезно сообщил о госте, первое, о чем подумал хозяин небоскрёба, увидев дикого котёнка в таком неожиданном месте, был Локи. Психованный полубог из другого мира, возомнивший из себя невесть что – вот на кого был похож его неожиданный визитёр. Тони всегда думал, что глупец лучше смотрелся бы в ошейнике да с кляпом во рту, чем с короной на голове. Впрочем, кляпом его в конце концов всё же наградили, а ошейник теперь носит другой Локи. Его собственный Локи.
- Ты делаешь, что хочешь, проклятущий кот. Прям как твой божественный прототип.
Старк с удивлением отмечает, что уже довольно давно стал ассоциировать своего питомца с ётуном, однажды заглянувшим в гости. Да что там, с самого первого дня он и был единственной ассоциацией для этого детёныша чёрной пантеры. На самом деле, он никогда не желал Локи зла. Вообще, до встречи с полубогом он был довольно равнодушным ко всем этим братским разборкам и их участникам. И если Тор, глуповатый добросердечный детина, так и остался где-то в глубинах сознания, как вдоль и поперёк прочитанная станица, то его сводный брат надолго засел в памяти. Локи был похож на самого Тони. Некогда Старк и сам считал себя нелюбимым сыном, непонятым, жадным до самореализации и самоутверждения в этом мире любыми способами. Что мешало ему в своё время стать таким же маньяком, как Локи? Тони понимал, что, наверное, только друзья всегда и удерживали его от падения в пропасть. У Локи, по всей видимости, да и по немногословным рассказам Тора, такой страховки не было – вот и результат. Они оба были эгоистичными, самовлюблёнными ублюдками – в этом Тони всегда себе отдавал отчёт. Жажда славы и внимания, жажда власти над своей собственной жизнью – те черты, которые делали Тони тем, кем он был. Без них он никогда и не сумел бы сохранить свой статус «гения, плейбоя, миллиардера и филантропа». Тони не гордился, нет. Этого не было в его природе. Он лишь жаждал признания и всеобщей любви. Как и Локи.
«Какая мелочь», - скептически хмыкает Старк.
За этими мыслями он не замечает, как ягуар на его коленях оживляется и начинает игриво царапать мерцающий под футболкой реактор на груди. Раздаётся неприятный скрип когтей о сверхпрочное стекло, и Тони, поморщившись, обращает внимание на питомца.
- Так, дружище, мне действительно нужно работать. Всё. Дай мне хотя бы пару часов. Иначе твой хозяин из следующего своего полёта рискует вернуться в виде приятного свежего фарша. Приятного только для тебя, кстати.
Локи, будто действительно всё понимая, встаёт на четыре лапы, дугой изгибает свою спину, потягиваясь, и с видом оскорблённой невинности спрыгивает на пол.
- О пресвятые боги Асгарда, спасибо! – шутливо восклицает Старк, не замечая странно блеснувших, ставших в этот момент почти человеческими, изумрудных глаз молодого зверя.
***II******II***
Чуть больше года назад.
Вновь этот рывок в районе пупка, до того неприятный, будто внутренности скручивает в тугой узел и нет никакой возможности расслабиться или хотя бы вздохнуть. Кажется, что он длится целую вечность, а на самом деле не больше и сотой доли секунды. Солнечный парк на Манхэттене мгновенно сменяется глубокой асгардской ночью. Локи ожидал, что они переместятся на радужный мост, где его уже наверняка поджидала бы дюжина крепких стражей. К его удивлению, они оказались в покоях Тора. Локи сразу выпустил из рук тессеракт, потому что его затошнило. Голова закружилась, как и всякий раз после скачка. Всё еще скованные руки не позволили удержать равновесие, и маг, покачнувшись, неуклюже сел на пол. Он не смотрел на Тора, а лишь пытался отдышаться, насколько позволял неудобный кляп.
- Побудь пока здесь, - тихо сказал тот.
Он исподлобья с недоверием взглянул на Локи, отложил тессеракт, а потом аккуратно помог ему подняться и усадил на кровать. За последние несколько дней, пока Локи держали в стеклянной клетке в Мидгарде, это был первый раз, когда Тор заговорил с ним. Темноволосый мужчина равнодушно посмотрел на брата и отвернулся.
- Никуда не уходи, я сейчас вернусь.
«И куда я, по-твоему, могу пойти, идиот?» - Локи хотел растянуть губы в презрительной усмешке, но проклятый намордник полностью обездвижил нижнюю часть лица.
Тор еле слышно открыл дверь и вышел из комнаты. Как только алый плащ скрылся в коридоре, Локи тут же принялся изучать свои хитроумные наручники. Если бы не кляп, он уже давно избавился бы от них. Сейчас, когда он, наконец, остался в одиночестве, у него появился шанс разгадать систему, которая удерживала его руки вместе. Слабый свет в помещении мог бы в разы усложнить задачу, но Локи превосходно видел в темноте, так что все мельчайшие детали его оков были перед ним как на ладони.
«Так, я понял», - хмыкнул про себя бог обмана. – «Здесь есть несколько замков: один основной, и два резервных. Основной замкнут на голос. Видимо, на голос Одина или Тора. Скорее всего, Одина. Этот вариант отпадает. Еще один замок можно открыть с помощью технологии, которая есть только в Мидгарде. Тоже не катит. А вот это уже интересно. Обычный механический? Какой идиот делал эти наручники? Я открою их в два счёта».
Воодушевленный своим открытием, Локи нашел на столе тонкий клинок и, извернувшись, принялся ковыряться в замке. Внезапно раздался тихий треск, и мужчина, выронив из рук нож, замычал от резкой боли.
«Твою мать, Старк!» - почему-то теперь он был уверен, что изобретателем этого устройства являлся именно он, человек в костюме из металла. Только ему из всего их мидгардского сброда пришло бы в голову создать такую садистскую систему защиты. И только у него хватило бы на это мозгов. Резко сжавшиеся несколько секунд назад оковы медленно начали возвращаться в былое состояние. Локи почувствовал, как мелкие трещины в костях постепенно стали затягиваться, и пульсирующая боль в пальцах усилилась, но от возобновившегося кровотока она была почти приятной, конечно, если сравнивать ее с ноющей болью от стремительно немеющих рук. Видимо, Тор осведомил этого ублюдка о способностях Локи к регенерации, потому что защита наручников действовала вполне однозначно - ее целью было переломать запястья своего пленника. Конечно, всегда оставался вариант, что Старк сделал всё именно так просто в угоду своей извращенной фантазии.
Локи трясущимися руками подобрал нож, но не спешил приставлять его острый конец к замку. Теперь он понял, что нужно делать, но это потребует чертову уйму сил.
«На какие-то глупые наручники!» - раздраженно подумал бог. – «Старк, если ты когда-нибудь окажешься в моих руках, я клянусь, что ты пожалеешь».
Злость и обида разрывали уставшее сознание на части. Скоро вернётся Тор, поэтому снимать оковы сейчас уже не было смысла. Локи аккуратно засунул нож себе в сапог поглубже, чтобы его не было видно, и сел на кровать. Через пару минут громовержец действительно вошел в комнату. Вот только был он не один, а с Фригг. Локи от неожиданности даже подскочил, чувствуя себя очень глупо.
Женщина несколько секунд смотрела на приёмного сына полными отчаяния глазами. Потом с непередаваемым гневом посмотрела на Тора и со всех ног рванула к замершему как истукан Локи. Она обхватила его руками и надрывно заплакала. Маг тоже хотел обнять ее, но из-за наручников не мог расцепить руки.
- Мой бедный мальчик, - сквозь слезы, давя ком в горле, прошептала Фригг. – Мой сынок, мой ангел... О боги, что же с тобой случилось, дитя!? Они сковали тебя, как какого-то зверя…
Женщину начало трясти, и Локи, всё же отстранив ее от себя, тут же заключил в кольцо рук, крепко прижимая к груди. От всего этого у Локи потекли слёзы. Ему захотелось кричать, но он мог лишь жалобно скулить, как побитая собака.
- Мама, - внезапно в их уютный кокон боли вторгся еле слышный голос Тора. Локи и не думал никогда, что громовержец способен говорить так тихо. – Сейчас сюда придет отец со стражниками. Тебе лучше уйти.
- Нет! – упрямо воскликнула Фригг и еще крепче прижалась к сыну. – Я никуда не уйду. Я не брошу своего ребенка!
В коридоре раздался гул трёх пар ног, и через несколько секунд в дверном проёме сверкнули блестящие доспехи Одина. За его спиной, как две молчаливые статуи, возвышалась пара стражей подземелья. Локи судорожно сглотнул, переведя глаза с вошедших на Фригг, и взглядом попросил, чтобы та действительно уходила.
- Фригг, что ты здесь делаешь? – Один выглядел удивлённым и расстроенным. Казалось, ему большого труда стоит каждое слово.
Локи выпустил мать из рук и уничижающим взглядом оглядел всех мужчин в комнате. Фригг взяла в свои ладони холодные пальцы сына и в подбадривающем жесте слегка сжала их. Потом, посмотрев на мужа, она высокомерно заявила:
- Я пришла к своему сыну. Ты что-то имеешь против? - безапелляционный тон женщины лишь добавил морщин на лице Одина.
- Тор, уведи мать. Сейчас же, - приказал он и махнул рукой, после чего стражи пошли к Локи.
Тор взял Фригг за плечи и повёл к выходу. Она сопротивлялась, но с Тором ей, справиться, конечно, было не под силу.
- Что вы будете с ним делать? – вновь заплакала женщина. Проходя мимо Одина, она пристально всмотрелась в его лицо, и, заметив в нём лишь страшную мучительную усталость и боль, презрительно поджала губы. Раздался глухой стук, тихий вздох и сразу за ним звук упавшего тела. В последнем порыве Фригг попыталась обернутся к сыну, но удерживавшие ее руки Тора не позволили. – Локи, дитя моё, всё будет хорошо. Не бойся, всё будет хорошо! - прикрыв глаза, сказала женщина и вместе со своим старшим сыном вышла за дверь.
«Хорошо, что сейчас ночь, и асы спят. Иначе с Одина сталось бы протащить меня вот так по всему радужному мосту, а потом и по всем улицам Асгарда», – краем сознания успел подумать Локи, прежде чем провалиться в беспамятство от точного удара по затылку. Последней его связной мыслью стали всплывшие в памяти полные слёз глаза Фригг. – «Прости, мама. Я так виноват перед тобой».
В этот момент стражи Одина уже приготовились тащить в подземелье более не способного к сопротивлению Локи, но последних слов Фригг он уже не слышал.
***ІII******ІII***
Локи очнулся на обжигающе ледяном полу из грубо высеченного камня. Он сразу определил низшие уровни подземелий по затхлому воздуху, в котором витал запах гнили и смерти. По стенам его камеры с неприятным звуком струилась вода, будто по ним спускались тысячи змей. Руки свело судорогой от длительного пребывания в одном положении. Мужчина попытался размять пальцы, но наручники моментально впились в напрягшиеся запястья. Локи прислушался и понял, что рядом с его нынешним пристанищем никого нет. Теперь пришло время основательно заняться своим освобождением. Бог сразу отметил испещрённые рунами стены и золотые прутья решетки, отделявшей его камеру от остального подземелья. Даже если он снимет оковы и кляп, колдовать не получится. Древние письмена напрочь связывали любую магию того, кому не посчастливилось сюда попасть.
«Один, неужто ты создал эту камеру специально для своего блудного сына?» - мысленно съязвил Локи. – «Ах, не стоило так беспокоится, о Великий. Моя скромная персона едва ли заслуживает такого пристального внимания».
Маг про себя поблагодарил всех богов, о которых когда либо слышал, за то, что ему оставили его одежду. Даже всех мидгардских божеств, о которых слышал лишь краем уха, не забыл припомнить. Впрочем, он понимал, что совсем скоро его лишат и этой привилегии. Сразу после суда. Локи не сомневался, что Всеотец и его благородный совет придумают для него наказание похуже смерти. Под кожу сразу пробрался липкий страх, и мужчина с трудом отогнал наползающую панику.
«Так, Локи! А ну успокойся сейчас же! Ты уже не ребенок и должен был бы научиться справляться со своими страхами лет эдак с пятьсот назад. Пока всё идёт по плану. Не раскисай – и ты справишься».
Таким образом успокаивая себя, Локи, тем не менее, понимал, что Один найдёт в своём бывшем сыне все слабые стороны и непременно воспользуется ими для идеальной кары. Что ж, теперь пришла пора взять всю свою волю в кулак и вырваться из Асгарда.
Локи выудил из высокого сапога клинок, стащенный в покоях Тора, и спрятал его в едва заметную расщелину на стене. Горло болело адски, хотелось пить и есть, но в данный момент это волновало только самого Локи. Как он и ожидал, через несколько минут появились молчаливые стражи и потащили бога наружу. Спустя бесконечное количество ступеней, которые Локи посчитал всеми частями своего многострадального тела, они, наконец, выбрались на поверхность. Солнце уже взошло, и немногочисленные ранние пташки ненавидящими взглядами провожали их мрачную процессию до дворца.
«Простите, что испортил вам настроение в столь чудесное утро!» - зло смеялся Локи, чувствуя, как под этими взглядами у него между лопаток будто само собой выгорает невидимое клеймо.
Почему-то внезапно очень сильно захотелось увидеть насмешливый взгляд шоколадных глаз, услышать хриплый голос, отпускающий саркастические шуточки. Если бы вдруг случилось нечто подобное, Локи даже не стал бы выкидывать обладателя этих глаз и голоса из окна, как в прошлый раз. Локи перевёл взгляд на оковы, которые плотно удерживали его руки, и подумал, что Старк был бы идеальным союзником в мире людей. Он единственный из всех Мстителей был достаточно умён, чтобы составить достойную компанию богу обмана. К тому же, в Энтони Старке, единственном из всех, было столько тьмы, что повернись его судьба однажды другим боком, мир пришлось бы спасать не от Локи, а от Железного Человека. Маг думал, что, перейди в своё время Старк на его сторону, он бы сейчас… А что «он бы сейчас», Локи придумать не мог. Он ведь даже не рассматривал варианта, в котором победил бы в минувшей битве. Всё, что он делал, было тщательно продуманным планом спасения своей шкуры от безумных читаури и их не менее безумного предводителя. Водиться с Таносом совсем не входило в планы Локи. Да что там, падая в червоточину между мирами после разрушения Бифрёста, маг даже не сомневался, что полные страха и отчаяния глаза Тора станут последним, что он увидит в своей жизни. Увы, оказалось, что Локи ошибался. Попав в мир читаури и будучи моментально взятым в оборот, Локи сразу разработал приблизительный план спасения. К сожалению, этот план был завязан на поражении и заточении бога, но Локи, как всегда уверенный в своих силах и своём разуме, не сомневался, что ему удастся сбежать из-под стражи Асгарда.
Иррациональное желание увидеть Старка развеселило мага и тут же повергло в смятение. С чего это он, идя на плаху, чуть ли не с нежностью думает о каком-то смертном из другого мира, которого и видел-то всего лишь пару раз?
На этих мыслях Локи швырнули в золотую клетку, сделанную из тех же прутьев, какие были в его камере.
«Боитесь меня, твари? Бойтесь. Думаете, я зверь? Вы чертовски правы! Но посадить меня в клетку будет сложнее, чем убить, вот увидите», - Локи насмешливо смотрел на собравшихся в зале суда асов, на Одина и пустующее рядом с ним место Фригг. Тор скорбным истуканом стоял справа от отца и нервно сжимал в руках мьёльнир. – «Поздно, брат. Раскаяние в твоих глазах уже ничего не изменит. Меня – не изменит. У тебя было достаточно шансов доказать, что ты мой брат, но ты просрал их все. В том, что со мной сейчас сделают, виноват только ты. Только ты мог спасти меня, но лучезарный блеск твоей персоны ослепил в первую очередь тебя самого. И ты забыл, что у тебя есть брат. Тебе было плевать. Что ж, теперь моя очередь снисходить до вас. Но я не хочу. Смотри в мои глаза, Тор. Смотри, не отрываясь. Ты видишь это? Да, это моя боль и твоя вина. Но мне не сложно сейчас притворится безразличным. А ты будешь страдать – и этого для меня достаточно, чтобы дышать полной грудью, даже несмотря на этот кляп, который я скоро, пожалуй, полюблю больше, чем любил когда-либо кого-либо из вас».
Один единственным грозным возгласом превратил монотонный гул, терзавший зал, в гробовую тишину. Затем он поприветствовал народ. Эти слова холодным ветром прокатились вдоль стен, пробрались в душу каждого, присутствовавшего здесь, и скрылись под сводами огромного помещения. Всеотец начал зачитывать обвинения богу лжи и обмана, богу зла и разрушения, Локи, сыну Лафея, короля ледяных великанов. Маг даже утомился, выслушивая все свои многочисленные звания и титулы. Он скептически взглянул в единственный глаз Одина с молчаливой просьбой поскорее завершить весь этот цирк и огласить наказание.
«Спасибо, конечно, что спасли меня от читаури. А теперь, прошу вас, просто сдохните. Все вы! И отпустите меня уже, наконец!» - гнев и ненависть разливалась по венам Локи, заменяя всю кровь ледяной яростью. – «Лучше бы ты задушил меня в колыбели, когда нашел, Один. Нам обоим так было бы намного проще, уж поверь», - Один посмотрел в глаза Локи и прочёл в них всё, что тот думал по поводу этого фарса в целом и самого Всеотца в частности. Руны на решетках клетки прочно сдерживали магию Локи, но Один все же ускорился, отводя взгляд и призывая всех ко вниманию.
- Локи, сын Лафея, я приговариваю тебя к вечным мукам в корнях Иггдрасилля! В бесконечном мраке твоё тело будут терзать когти и ядовитые зубы дракона Нидхёгга, но его зловонное дыхание не даст тебе умереть. Свобода вернётся к тебе, лишь когда смирение и покаяние исполнят твоё сердце. Тогда всемирное древо отпустит твоё тело, и ты вернёшься в мир света.
С каждым словом, отражающимся от стен зала, Локи будто покрывался толстым слоем льда. Страх пронзал его кожу и забирался в самые потаённые уголки души. Один прекрасно знал своего приёмного сына. Он угадал с наказанием на все сто процентов. Локи рисковал сию же секунду потерять рассудок от отчаяния, но он собрал всю свою ярость и боль в единый горящий комок и на время отбросил мысли о приговоре. Презрительный взгляд, обращенный к Тору, добавил еще немного жара в груди, медленно, но верно растапливая ледяные иглы страха. Казалось, что глупец сейчас готов и сам выйти на середину зала, предлагая понести наказание вместо мага.
«Эх, Тор. Как был идиот, так и остался. И никакие земные бабы тебя не спасут», - Локи черпал свою силу из слабости брата, из его всеобъемлющего раскаяния. – «Это наказание моё и только моё. И создано оно специально для меня. Но ничего, мой дорогой брат. Я сбегу, а ты сможешь вернуться к привычной тебе ярости и жажде мщения. Мститель. Ха! Из тебя мститель, как из меня голубь мира. Ты слишком туп для этого изысканного ремесла. Возмездие – это талант, который дан от природы. А в тебе есть лишь бездумные порывы. Ты просто не способен понять меня, брат. И уже никогда не будешь способен».
Локи вытащили из клетки и подвели к Одину. Тот демонстративно сорвал с мага накидку и крепления доспехов. Стражи одновременно взмахнули своими мечами, и всё обмундирование Локи бесформенной кучей свалилось ему под ноги. Мужчина теперь стоял посреди жадной до зрелищ толпы, скованный, в наморднике и практически голый. Ему было стыдно лишь перед собой самим за то, что он позволил этим зажравшимся увальням насмехаться над ним. Потом его вновь подхватили под мышки и отпустили уже только в подземелье. Всё это время он думал о ноже, спрятанном в камнях. И только эта мысль удерживала его от истерики, которая грозила прорвать хрупкую плотину самообладания.
Почти сразу после того, как за его спиной звякнула золотая решетка, пришел Тор.
«Тебе что, мало?» - насмешливо приподнял брови бог обмана. Тор молчал. – «Будешь справлять меня в путь-дорогу и давать последние напутствия? Или, может, попытаешься скинуть груз вины на мои и так уже обреченные плечи?»
Громовержец взялся руками за прутья и с силой дёрнул их на себя. Локи от неожиданности даже отступил к стене. Что это Тор пытается сделать? Светловолосый бог проследил пальцами хитроумную вязь из магических символов на металле и, закрыв глаза, прижался лбом к холодному золоту. Затем он поднял взгляд, и по его щеке скатилась крупная слеза.
- Локи, пожалуйста, скажи, что у тебя есть план? Ты должен убежать. Я этого не вынесу.
Маг еще несколько мгновений ошарашено моргал, будто не узнавал стоящего перед ним мужчину. Потом его взгляд смягчился, и он даже попытался улыбнуться. Маг прикрыл глаза, показывая Тору, что всё будет хорошо.
- Через два дня… - громовержец не смог повторить всё то, что случится с Локи, если он через два дня не найдёт способа покинуть Асгард. – Брат, если тебе хоть что-нибудь понадобится, я всё сделаю.
Локи сомневался, что Тор способен чем-то помочь в сложившихся обстоятельствах. Однако, учитывая, что времени, как выяснилось, катастрофически мало, всё же кое-что он мог бы сделать. Локи подошел к прутьям и пристально посмотрел на символы. Затем он привлёк внимание Тора, чтобы тот следил за движением его рук. Маг поочерёдно указывал на разные руны, из которых Тор складывал слова просьбы Локи.
Спустя полчаса светловолосый мужчина уже мчался в покои Фригг, про себя повторяя инструкции брата.
***IV******IV***
Локи попытался уснуть. Усталость в теле волнами накатывала и вышибала из реальности. Ощущение слишком медленно текущих минут раздражало, и едва закрыв глаза, маг вновь начинал думать о своём побеге. Сон не приходил.
Прошло несколько часов с тех пор, как воодушевленный Тор выбежал из подземелий. Локи не спешил избавляться от ставших уже почти родными наручников и кляпа. Он сомневался, что больше не будет внезапных гостей, которым подобный фокус уж точно не пришелся бы по душе. Нужно дождаться Фригг, тщательно всё спланировать, а потом действовать быстро и слаженно. Локи понимал, что ни его мать, ни уж тем более он сам не смогут читать заклинания, поэтому решил поступить хитрее.
Наконец, вдалеке раздались быстрые лёгкие шаги. Мужчина ждал появления Фригг, стоя у самой решетки.
- Здравствуй, сынок, - прошептала подошедшая к камере женщина. Она протянула руку между прутьев и нежно погладила сына по грязным свалявшимся волосам. – Тор мне всё передал. Я позаботилась, чтобы ни у кого больше не возникла идея посетить тебя до завтра. Уже темнеет, так что времени в обрез.
Локи благодарно посмотрел матери в глаза и изобразил руками, будто он что-то пишет. Заметив это, Фригг выудила откуда-то письменные принадлежности и села прямо на холодный пол, приготовившись фиксировать на бумаге всё, что потребуется для грядущего ритуала.
- Ты у меня умница, - улыбнулась она, внимательно посмотрев на Локи.
Ему было одновременно больно и радостно видеть и слушать свою мать. Фригг была воплощением доброты. Локи знал, что ни внезапно изменивший своё мнение на его счёт Тор, ни любящая мать не смогут до конца понять мага, но их самоотверженная забота была, как удар под дых – внезапной, ошеломляющей и очень приятной. Впрочем, помощь Фригг и была изначальным планом Локи. Он знал свою мать, ее слабости, и заранее понимал, что ему придётся использовать женщину как какой-то инструмент. Но теперь от этого знания начало неприятно колоть под сердцем. Однако времени на сантименты уже не осталось.
В целом, ритуал был сложен своей структурой, а не элементами. Фригг должна была вложить энергию в хрупкий кристалл, который Локи смог бы раздавить ногой прямо в камере, впуская в замкнутое от волшебства пространство магические потоки. Далее необходимо будет произнести традиционную формулу-клятву мага, а потом последует сложная трансформация, но это уже будет заботой самого Локи.
Подобное преображение, через которое он пройдёт, было сродни перерождению. Нужно быть готовым ко всему. Та сущность, в которую предстояло обратиться Локи, могла стать чем угодно. Но обычно такое заклинание высвобождало звериную душу из магов, его применявших. Локи связал два чрезвычайно сложных ритуала в один и сомневался, справится ли Фригг с магическими потоками, которые они высвободят. Одно из заклинаний должно будет обратить его в зверя, а второе – переместить в другое измерение – притянуть в ту точку, где в последний раз был самый мощный взрыв в ткани между мирами. И тут тоже была абсолютная неизвестность. Он мог очутиться в любом из многочисленных миров, возможно, даже снова в мире читаури. Но Локи был готов пойти на такой риск. К тому же, в теле зверя его никто не сможет узнать. Фригг, однако, выглядела крайне уверенной. И пока Локи старательно водил пальцами по импровизированному букварю, каждая новая руна формулы, которую женщина записывала на бумаге, лишь добавляла сил её духу.
Фригг принесла с собой книгу заклинаний, где содержалось приблизительное описание ритуала перерождения. Локи закончил свою молчаливую диктовку и указал на книгу, чтобы мать открыла её и для сверки зачитала раздел, посвящённый ритуалу.
- Да, сейчас! – встрепенулась женщина и начала листать толстый фолиант. – Где же это… Ах, вот! Сынок, здесь не очень подробно, - немного расстроено сказала она и посмотрела на Локи. Тот лишь улыбнулся глазами и одобрительно кивнул. – Ладно.
Фригг начала сверять записи в книге с указаниями Локи и периодически посматривала на сына. Тот кивал, подтверждая, что всё верно.
- Погоди, тут страницы слиплись. Ещё несколько строк.
… Восстав против судьбы, Тот истину узрел.
И ярким светом в каплях водопада летел Тот прочь
От власти и богов – к свободе выбора, к Дыханью Мира.
Пройдя круг отреченья, боль и страх, познал Тот старость духа.
Познал рожденье, смерть и предопределённость. И превзошёл.
И стал Тот - Диким.
Стихия жизни дана Тому в орудья. И помнить должен, возрождаясь,
Что у иного отнимать закономерно, себя лишать необходимо,
Повергнуть в смерть Дыханье Мира – конец всему. Конец Вселенной.
И будет Тот потерян, кто Чувство Первое отринет.
Вовек тогда не отыскать Тому пути назад.
И ярким светом в каплях водопада летел Тот прочь
От власти и богов – к свободе выбора, к Дыханью Мира.
Пройдя круг отреченья, боль и страх, познал Тот старость духа.
Познал рожденье, смерть и предопределённость. И превзошёл.
И стал Тот - Диким.
Стихия жизни дана Тому в орудья. И помнить должен, возрождаясь,
Что у иного отнимать закономерно, себя лишать необходимо,
Повергнуть в смерть Дыханье Мира – конец всему. Конец Вселенной.
И будет Тот потерян, кто Чувство Первое отринет.
Вовек тогда не отыскать Тому пути назад.
Фригг дочитала и недоуменно посмотрела на сына. Она показала ему строки в книге и в его глазах встретила такой же недоумевающий взгляд.
«Что это, чёрт возьми, значит? Почему я не помню этих строк. Когда я в последний раз изучал это заклинание, ничего подобного там и в помине не было».
- Похоже на предупреждение. Локи, я не понимаю, что оно означает. Думаю, тебе придётся самому это выяснять, - Фригг снова выглядела расстроенной. Локи протянул к ней руки, и она взяла его ладони в свои, слегка сжимая. Маг кивнул и махнул головой, показывая, что теперь нельзя терять ни минуты.
Женщина поцеловала холодные пальцы и, поднявшись на ноги, поспешила прочь. Пришло время делать кристалл, который, возможно, навсегда лишит её сына. Но мысль о том, что Локи не будет страдать в муках, вновь и вновь пожираемый великим змеем, наполняла её уверенностью.
Локи прикинул, что Фригг вернется не раньше, чем через три часа, поэтому пришло время заняться изобретениями Старка. Он достал нож и, удобно сев на пол на случай, если вдруг опять что-то пойдет не так, приставил лезвие к замку. Сил потребуется слишком много, но оно того стоило. Если не снять оковы, то магия не подействует, так уж были устроены эти высокотехнологичные приспособления. Да и кляп не снять такими руками. А без формулы-клятвы все их телодвижения окажутся пустой тратой времени.
«Какие же вы идиоты, боги Асгарда. Думали, посадив в эту клетку, вам удастся лишить меня сил? Вы забыли, с кем имеете дело. Я ётун, мать вашу! Я всегда им буду, хоть на куски меня режьте. Это моя природа - и никакие руны этого не изменят».
Локи сам себя раззадоривал, чтобы сущность ледяного великана вырвалась наружу, несмотря на сильные барьеры. Он моментально устал, его руки задрожали, а дыхание стало тяжелым и частым.
«Будьте вы все прокляты! Не вам, асы, судить меня! Уж точно не вам, кто всю мою жизнь превратил в бесконечный побег от вашего же высокомерия. Чего я хочу? Уже ничего. Всё это в прошлом. Все мои желания и мечты – любви, счастья, дружбы и поддержки – всё это было с кем-то другим, в другой жизни. Я вновь изменюсь – и вы не найдёте меня. Никто не найдёт. Я буду свободным царём своего мира!»
Оковы медленно, но верно покрывались тонким слоем инея. Когда на них появился ощутимый слой льда, Локи уже почти не слушавшимися руками принялся ковыряться в замке. Что-то щелкнуло, потом еще раз, и, развалившись на две части, наручники упали на пол. Маг отбросил нож и стал яростно растирать пос/iиневшие запястья, мыча от облегчения и боли. Все мышцы в теле будто свело единой судорогой, и Локи повалился на бок, закрывая глаза.
Полежав так несколько минут, он резко сел и начал разминать плечи, стремительно двигая руками в разные стороны, сводя лопатки и выгибаясь дугой. Деревянные мышцы наливались силой, вновь обретая упругость. Локи, наконец, добрался до кляпа. Он ощупал его руками и, найдя простую застёжку на затылке, разомкнул крепление. Сырой холодный воздух подземелья приятно лизнул его по губам и щекам, и Локи осторожно ощупал своё лицо. Поморщившись от прикосновений, он сильно хлестнул себя сначала по одной щеке, потом по другой, быстро растёр скулы и только тогда попытался разлепить сухие потрескавшиеся губы. Уже привычный звук стекающей струями по стенам воды внезапно показался лучшей из мелодий, которые он когда-либо слышал. Локи бросился к склизким камням и начал яростно слизывать капли, подставлять язык под особенно сильные струи. Вонючая вода была благословением. Она была амброзией и нектаром. Холодная влага на губах ощущалась ласковыми поцелуями, и Локи, подумав об этом, тихо рассмеялся. Сиплый звук, больше похожий на шуршание песка под сапогами, был наслаждением для божественных ушей.
«Это мой голос…» - по привычке всё еще мысленно сказал себе мужчина.
- Это мой голос, - повторил он снова, теперь вслух. Хриплый, надтреснутый звук отразился от стен и пробрался в тело, казалось, до самых костей.
Локи посмотрел на валяющиеся под ногами приборы и, наконец, с наслаждением широко улыбаясь всеми мышцами лица одновременно, снова подумал о Железном Человеке.
- Ты точно садист, Энтони Старк, каких еще поискать.
Магу хотелось говорить. Много, долго и громко. Ему хотелось петь и смеяться, хотелось рычать, чтобы каждый ас услышал его голос. Но нет. Сейчас этого нельзя было делать ни в коем случае. Локи еще раз приоткрыл рот и с тихим «ха» выдохнул едва заметное облачко пара. Теперь нужно ждать Фригг. А потом он пошлёт к чёрту и эту унылую камеру, и Одина со всем его Асгардом. Наверное, он будет скучать по брату и матери, да конечно будет, но это не страшно. Это можно пережить. Сейчас больше страшила неизвестность, поджидавшая за гранями магического кристалла, который в этот момент заколдовывала Фригг.
***V******V***
Эту главу я посвящаю всем, кто однажды в жизни впервые прижимал пушистый дрожащий комочек к своей груди и в этот момент почти умирал от любви и желания никогда не выпускать счастье из рук.
~*~*~*~
Локи в нетерпении уже начал было расхаживать по тесной камере, только чтобы занять себя хоть чем-то. За время ожидания он с помощью ножа расковырял изобретения Старка чуть ли не до последнего винтика в надежде узнать, что может твориться в голове человека, создающего нечто подобное. Зачем Локи это знание, он и сам не понимал, но старался не задумываться на этот счёт. Мало ли, что может происходить с уставшим сознанием, и какие мысли в нём могут рождаться.
Раздались тихие шаги, и Локи узнал по ним походку Фригг. Женщина вынырнула из темноты коридора и сразу же бросилась к решетке, заметив, что на Локи больше нет кляпа и наручников.
- Дитя моё, как ты? О боги, у меня болит сердце, когда я думаю, на что обрёк тебя Один, – она протянула руки сквозь прутья и притянула Локи к себе, крепко обнимая.
- Всё хорошо мама. Всё будет хорошо, - начал успокаивать женщину маг. – Теперь уже точно, - он отстранил Фригг и заглянул ей в глаза. Локи не хотелось оставлять ее, но выбора не было. Нужно действовать – сейчас или никогда. - Пора, - сказал он и протянул руку к матери. Та вложила в ладонь сына кристальный куб, в глубине которого плясали искры и завивались небольшие ураганы. Локи положил кристалл на пол и тепло посмотрел на Фригг.
- Спасибо, мама, - прошептал маг.
Он набрал воздуха в грудь, и, на одном дыхании тихо читая традиционную клятву, резко опустил ногу, разбивая светящийся куб в блестящее крошево.
- Я отдаю и принимаю. В залог кладу я свою душу и буду дар магический хранить. Клянусь на корнях Иггдрасиля. Клянусь на крови отцов. Клянусь на сердце той, что вскормила. Клянусь на своей жизни. Клянусь.
Слепящий свет заполнил камеру и пронёсся по коридорам подземелья, вырываясь на поверхность и на секунду превращая ночь в день. Где-то там вечно неспящий Хеймдалл уже поднимал тревогу от внезапного светопреставления. Локи сквозь нарастающий вокруг себя вихрь крикнул матери, чтобы та поскорее уходила. Фригг перечить не стала. Глядя Локи прямо в глаза, она одними губами сказала, что любит его, и скрылась во вновь мрачном коридоре.
Локи судорожно дышал, не в силах пошевелиться, а потом пришла боль. Маг расширил глаза и понял, что умирает.
«Вот оно, значит, как… Больно».
Он раскрыл рот в беззвучном вопле, а потом всё прекратилось. Непроглядная тьма заволокла окружающий мир, и Локи отключился. Мысли по-прежнему роились в его голове, превращаясь в хаос, перемешиваясь с какими-то совершенно новыми, непривычными. Первобытными.
Физическим ощущением, пришедшим к магу в первую очередь, был голод. Зверский. Кишки скрутило в тугой узел, и Локи подумал, что сейчас готов отдать одну из своих четырёх лап за несколько капель тёплого молока. Потом он осознал и почувствовал своё тело – тело зверя, но очень слабое. Локи разлепил глаза, и ощущения навалились на него снежной лавиной. Запах прохладного воздуха, наполненный озоном и совсем чуть-чуть выхлопными газами. Едва слышный шум машин, мчащихся по замысловатой сети улиц где-то далеко внизу.
«Эти мидгардцы – странный народец. И архитектура у них странная».
Понимание, что его выбросило в мир людей, насмешило и принесло облегчение. Всё же лучше, чем Хельхейм. Видимо, с того дня, когда Локи открывал портал в мир читаури прямо с этой башни, нигде во Вселенной еще не случилось более мощного разрыва. Тускло-черное небо с едва заметными звёздами висело над головой бархатным куполом. Сверкающие огни Манхэттена устремляли свой свет вверх, будто кричали, что им теперь подвластно всё, что все силы природы покорны человеческому гению.
А потом один из этих гениев собственной персоной вышел из стеклянных дверей с умопомрачительным выражением полнейшего замешательства на лице.
Локи вновь посетило желание рассмеяться, но с приближением человека его сознание всё сильнее обволакивал липкий звериный ужас, отодвигая разум на задний план. Захотелось немедленно убежать и спрятаться хоть куда-нибудь, но Локи мог лишь затравленно оглядываться по сторонам и, вздыбив шерсть на спине, с трудом сохраняя равновесие, покачиваться на слабых лапах. Мышцы всё-таки не выдержали и подвели своего хозяина – Локи свалился на бок и задрожал.
Энтони Старк, человек, которому и принадлежала вертолётная площадка уродливого здания, где несколько минут назад очнулся Локи, аккуратно подошел к довольно крупному чёрному котёнку и присмотрелся. Зверёк был грязным и дрожал, казалось, всем телом – от длиннющих усов до кончика хвоста, а глаза котёнка, наполненные ужасом, безумно блестели совершенными изумрудами. У Тони даже дыхание перехватило. Он медленно протянул руку и погладил содрогающееся тельце.
- Джарвис, что это? – спросил мужчина, и от этого звука котёнок стал дрожать ещё сильнее.
- Это детёныш ягуара. Самец. Манул, - начал докладывать механический дворецкий. – Иначе ягуаров такого окраса называют чёрными пантерами, сэр. Судя по моим подсчётам, ему не больше двух недель отроду. Но вес этого котёнка слишком мал. Должно быть, он голоден.
- Как он здесь очутился? – Старк был в недоумении. Он поднял зверька на руки, и прижав к груди, начал поглаживать, слабо надеясь, что это успокоит неистово бьющееся под пальцами сердце.
- К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, сэр, - с нотками досады сказал дворецкий.
- Ты его проглядел? Джарвис, чёрт побери, это не смешно! - Тони выглядел обеспокоенным. Жалость к несчастному созданию затопила сердце, и мужчина, резко развернувшись, пошёл в дом. – Молока, срочно. И подогрей не сильно. И закажи еще.
Тони отдавал распоряжения, а сам понятия не имел, что нужно делать. Он не обладал глубокими познаниями в зоологии, потому что и повода постичь эту отрасль раньше как-то не появлялось. Теперь миллиардер попрекал себя за недальновидность, хотя и сам понимал, что предвидеть такое просто невозможно.
Тони вошел в кухню. На барной стойке уже поджидала небольшая тарелочка с молоком. Он поставил, казалось, совершенно выпавшего из реальности котёнка рядом с блюдцем и присел на высокий стул. Старк думал, что животное сразу начнёт есть, но ошибся - зверёк по-прежнему дрожал, с лихорадочным блеском в глазах уставившись в одну точку где-то на дальней стене.
- Джарвис, он не ест! – сокрушенно воскликнул мужчина.
- Я предполагаю, что из-за шока он дезориентирован, сэр. Вам придётся ему помочь, – мерный голос дворецкого сейчас только раздражал Тони, который чуть ли не впервые в жизни чувствовал себя настолько бесполезным.
Старк придвинул блюдце с молоком под самую мордочку ягуара и, пристроив голову на сложенных руках, стал наблюдать. Детеныш не ел и, похоже, вообще не понимал, что происходит. Тони погладил тёмную шерстку, которая, несмотря на грязь, была будто шелковой, потом окунул указательный палец в молоко и поднёс его к носу котёнка. Изумрудные глаза сфокусировались на аккуратном ногте, ягуар принюхался и еле ощутимо лизнул палец. Шершавый язык с бархатным кончиком принялся быстро слизывать молоко с кожи, и Тони хихикнул. Ощущения были странными и забавными. Он снова опустил палец в молоко, привлекая внимание животного к блюдцу перед ним, и тогда зверь всё-таки начал есть.
«Что со мной происходит?» - думал в этот момент Локи, набивая желудок невероятно вкусным молоком. – «Это же блядский Старк, который сделал для меня намордник и садистские капканы. Это же обычный смертный, наглый самодовольный ублюдок, которого я однажды вполне справедливо выкинул вот из этого самого окна. Но как же чертовски приятно было слизывать сладкие капли с его руки. Локи, посмотри на себя! Ты немощный, жалкий… А, к чёрту всё! Молоко и правда божественное», - мысли Локи заполнялись какими-то животными инстинктами, растворяя горячее презрение и злость. Страх всё еще терзал слабое тело, но в эту самую секунду захотелось просто ничего не делать. Ни о чём не думать, а только чувствовать, как питательная влага обволакивает стенки желудка, слушать, как сопит над ухом Старк, и просто быть здесь и сейчас - живым и свободным, хоть и абсолютно беззащитным в этом мире огромных людей и вещей.
Старк смотрел на своего всё еще дрожащего удивительного гостя и, совершенно глупо улыбаясь такому простому достижению, как быстро опустевшее блюдце, думал о странных вещах. Абсолютно черная шерсть, измазанная в чем-то, не поддающемся идентификации, и самые зелёные, по мнению Тони, глаза в мире почему-то моментально вызвали в памяти образ сумасшедшего асгардского бога, которого совсем недавно они с Мстителями дружно спровадили домой под руку с Тором.
- Локи, - внезапно для себя самого ляпнул Старк. Услышав имя, котёнок моментально перестал дрожать и внимательным осмысленным взглядом уставился на мужчину. – Нравится имя? Мне, как ни странно, тоже нравится. Ло-оки, - протянул Тони. - Ну что ж, Локи так Локи.
Старк понял, что уже начал считать этого ягуара своим, и это было странно. Мужчина никогда не хотел домашних животных. У него и мысли такой не появлялось, потому что даже он, безбашенный гений, которого никому не удалось приручить, в том числе и Пеппер, понимал значение слова «ответственность». Тони не любил ответственность, потому что она требовала энергии и самоотдачи, для которых у Тони всегда находились другие сферы применения. А домашние животные – это всегда ответственность. На них просто не было достаточно времени и чувств. Даже люди не требовали столько внимания, сколько вот такие беспомощные создания. Но эти зеленые глаза и тихое приятное урчание пробирались в самую душу и там, как полноправные хозяева ситуации, занимали всё свободное и несвободное пространство.
«Ну что, Энтони Старк, я поклялся отомстить. Берегись, потому что тебя ждут весёлые денёчки», - со странной смесью азарта и лени думал Локи, запуская когти в тонкий пуловер Старка и легко царапая стекло мерцавшего реактора сквозь ткань. – «Иначе я не трикстер!»
Он всё еще осторожно, но уже с меньшим страхом, подставлял спину под сильные пальцы. Тони прижимал маленького ягуара к груди и с нежностью, которую никогда прежде не испытывал ни к одному человеку, вглядывался в зеленую бездну.
«Твою ж мать. Вот это я попал», - встретившись взглядами, одновременно подумали оба – человек, так внезапно открывший в себе ранее невиданные стороны, и бог в теле зверя, подчиняясь ласке и нежности, которых никогда до этого не знал и уже было отчаялся когда-либо узнать.