I see the world in neon red
Не знаю, в курсе ли дорогое сообщество, но у Dr.Dunkelgrau есть роскошный цикл. Там такое воздействие на мозг читателя, что оно совершенно точно превышает заявленный рейтинг. В один пост не влезает, поэтому разбила на три.
Автор: Док.
Фэндом: комиксы/экранизации Marvel.
Персонажи: Тони Старк, Пеппер Поттс, агент Коулсон. И Локи. Много Локи.
Категория: джен, лёгкий мозговынос :3
Рейтинг и предупреждения: G, прикиньте?!
Дисклаймер: Я не я и Марвел не моя.
Авторские ремарки: Ну наконец-то я это родила. Сама фигею. И вообще, ВЫ САМИ ЭТОГО ПРОСИЛИ, МУАХАХА.
Саундтрек безжалостно прилагаю.
ХАЛК ЧИТАТЬ ВЕСЬ ЦИКЛ С САМОГО НАЧАЛА
ЗМЕЙТони Старк не был человеком, непривычным к пробуждениям с похмелья.]Тони Старк не был человеком, непривычным к пробуждениям с похмелья. Хуже того, Тони Старк в последнее время страдал тем, что слишком хорошо запоминал детали вечера накануне — видимо, всё-таки сказывалось благоприобретённое чувство ответственности за собственные бесчинства. Даже если у памяти случались праздники и она проявляла милосердие, верный Джарвис не без свойственного его искусственному интеллекту сарказма демонстрировал Старку все данные по его перемещениям и действиям за прошедший контрольный период. Некоторые фото Джарвис, погань электронная, хранил на резервных носителях — в частности, кадр «Тони Старк приползает домой в рогатом шлеме викинга, накануне купленном на аукционе за бешеные деньги» уже не первый год оставался непревзойдённой жемчужиной коллекции.
— Джарвис, — в едва различимом диапазоне прохрипел Тони, жмурясь и заведомо безуспешно пытаясь закутаться в подушку. — Разрушения вчера были?..
— Разрушений за прошедшие двенадцать часов не зафиксировано, мистер Старк, — отозвался механический голос. — Несанкционированных проникновений не зафиксировано. Запись о посетителях за отчётный период сохранена в резервном хранилище. Вероятность обнаружения записи мисс Потс минимальна.
— Там ещё и запись есть? — окончательно севшим голосом задал, в общем-то, риторический вопрос Тони.
— Данные камер слежения с позиций А51, А52, Р42-1…
Главный вход, вид снаружи, отмечал про себя Старк. Главный вход, вид из вестибюля. Гостиная… Пока всё шло не так уж мрачно.
— …и Z12, — договорил Джарвис.
А вот это было плохо. Старк был бы намного больше рад, если бы в перечне локаций оказалась спальня (она шла под литерой D; записи с тамошних камер чрезвычайно веселили Джарвиса, чего нельзя было сказать о Пеппер и собственно Старке). Но в записях фигурировала камера с литерой Z, обозначавшей мастерскую.
Это было очень плохо.
— Идентифицируй посетителя, — садясь в кровати, уже более или менее близким к нормальному голосом попросил Тони.
— Вы называли его «Локи», — сказал Джарвис, конструируя фоторобот.
И в голове Старка всё внезапно встало на свои места.
— Не возражаете?
Старк поднял глаза — не из интереса, а, скорее, потому, что созерцаемый им в текущий момент стакан виски не блистал оригинальностью. За этот вечер он был уже восьмым, а это попахивало однообразием. Оккупированный Тони угол стойки был благословенно пустынен и тёмен, но даже мирное одинокое пьянство в этой Вселенной не было вечным.
У стоявшего рядом с бокалом чего-то тёмного в тонких пальцах молодого человека было необычайно спокойное выражение лица. Тёмные волосы. Тонкие, скупые черты лица, отчего-то вызывавшего стойкую ассоциацию с чем-то металлическим, выкованным и смягчённым только из соображений обтекаемости формы. Большие светло-зелёные глаза — с тем оттенком выражения усталости, которого не бывает у журналистов. Чёрная кожаная куртка поверх футболки неразборчивого в здешнем освещении, но, скорее всего, серого или зелёного цвета — явно не офисный дресс-код, но и не замызганное очарование, свойственное облику рабочих. Фрилансер? Клерк на отдыхе? Художник, если судить по слишком подвижным пальцам рук? Или врач? Или программист?..
Старк поймал себя на мысли, что даже приблизительно не мог сказать, кем работал этот тип.
И, что характерно, Старку было правда интересно это выяснить.
Совершенно неожиданно для себя.
— Садитесь, — пожал плечами Тони.
— Благодарю.
Было слышно, как в начавшем запотевать бокале с чем-то тёмным гулко треснул кубик льда.
Теоретически, где-то на этом этапе все разговоры начинали скатываться в одно и то же страшно предсказуемое русло. «Вы так похожи на Тони Старка, вы случайно не он?» Или: «А это не вы Железный Человек?» Или: «Вам никто не говорил, что вы с Тони Старком просто одно лицо?» Старк, в принципе, даже иногда отвечал положительно — если было нечем заняться, если было настроение убить время на какой-нибудь вечеринке, если спрашивавший был симпатичной девушкой… чем чёрт не шутит.
— Вы уже придумали название? — спросил зеленоглазый тип.
— Простите, что? — моргнул Старк, отставляя свой виски.
— Название. — Зеленоглазый отпил из своего бокала, задумчиво щурясь на Старка. — Химическому элементу, стабилизировавшему реакции в вашем организме.
— А, так вы из «Щита», — скривился Тони. — Мне казалось, я уже уладил все вопросы по поводу…
— Я не представляю интересов никакой организации, кроме себя самого, — тихо хмыкнул тип. — Чистое любопытство. Сугубо научный, сугубо… исследовательский интерес.
Старк инстинктивно отодвинулся. В присутствии учёных его слегка мутило — в основном оттого, что его не тянуло доверять людям, смотревшим на него, как на забавную аномалию, которую не грех бы вскрыть, изучить и заспиртовать. Ну или, на худой конец, выковырять из него реактор и разобрать на части, пока сам Старк где-нибудь на живописном заднем плане недолго, но красочно и героически борется с коллапсом собственной сердечнососудистой системы.
Один чёрт знает, как зеленоглазый тип угадал ход его мыслей, но начал улыбаться он именно в тот момент, когда Старк вспомнил попытки «Щита» выцыганить у него чертежи изобретения.
— Я не учёный, — мягко проговорил молодой человек. — Я… увлекаюсь мощными источниками энергии, скажем так. Мне просто интересно.
Если бы это таким же вкрадчивым тоном сказала девушка с такими же, как у этого типа, бездонными глазищами, Старк бы уже не только рассказал, но и показал ей всё, что угодно. Впрочем, статистика подсказывала Тони, что ещё через полдюжины порций виски шансы на бесплатную консультацию с демонстрацией были и у этого индивида: зеленоглазый тип с его ленивым изяществом движений был как-то до противного, безбожно обаятелен.
— Откуда вы знаете про синтез химического элемента, мистер…
— Локи, — заполнил паузу молодой человек, протягивая руку для рукопожатия.
Тони так и не понял, имя это было или фамилия. Рука у мистера Локи была очень холодной — видимо, от ледяного напитка в бокале.
И ещё мистер Локи улыбался. Обаятельно, как же иначе. Так, что было видно почти все наличествовавшие зубы. Так, как будто знал о Старке всё, считая засекреченные правительством файлы. И сам Тони был готов поклясться на Библии, учебнике квантовой физики и любой другой священной книге, что никак не ожидал от существа с такими печальными большими глазами такого хищного оскала.
Кажется, они потом ещё о чём-то говорили. А ещё четыре порции виски спустя Старк разрешил отвезти себя домой, потому что сам за руль был сесть не в состоянии.
Всё, что Тони помнил дальше, сводилось к расплывчатому ощущению комфорта. Этого было мало для компромата, но достаточно для того, чтобы ощутить себя вконец пропащей душой.
— Пеппер меня убьёт, — констатировал Старк, потирая висок. — Что на записях с камер?
— Ничего предосудительного, мистер Старк, — вежливо отозвался Джарвис.
Будь Тони проклят, но ему отчётливо почудилось ехидство в механическом голосе искусственного интеллекта. За этой ноткой сардонического веселья, насколько Старку подсказывал опыт, непременно маячила какая-нибудь вопиющая мерзость, вероятно, не влезавшая ни в какие рамки приличий.
Практика показала, что он был в чём-то прав.
— Вас всего лишь раздели, — продолжал мысль компьютер.
Тони, как раз пытавшийся пригладить всклокоченные волосы, чуть не вырвал с затылка целый клок. На беду Старка, воображение конструктора и изобретателя никогда не отличалось особенной скудностью, так что он уже успел достаточно красочно представить картину растления самого себя новым знакомым (или, что было до паскудства вероятнее и соблазнительнее, наоборот), когда Джарвис решил всё-таки детализировать данные.
— Вы прошли в мастерскую… — Джарвис безжалостно высветил пару кадров с камер наблюдения. — Где, собственно, и провели ознакомительную лекцию касательно конвергенции химических элементов в условиях вашего собственного организма и влияния имплантированного реактора…
— Стоп. — Старк взмахом руки остановил познавательное слайд-шоу. — Отмотай назад. Ещё. Ещ… да, вот.
Кадр, запечатлённый камерой наблюдения, был недостаточно чёток, чтобы разглядеть детали. Но Тони был готов заложить свою коллекцию автомобилей в качестве ставки на то, что зеленоватая вспышка на ладони мистера Локи не была дефектом съёмки.
— Увеличь, — попросил Тони.
Джарвис молча выполнил просьбу.
Зеленоватая вспышка была какой-то сложной многомерной конструкцией — вроде формулы циклической молекулы. Или свитого причудливым клубком змея, кусающего себя за хвост. Или какого-нибудь кельтского узора, которому зачем-то придали форму объёмной проекции. Светящаяся «колыбель для кошки», только без острых углов.
Тони прокрутил несколько кадров назад. Локи расстёгивает на Старке рубашку — чертовски медленно, если судить по раскадровке. Локи наклоняется, чтобы поближе разглядеть имплантант. Тонкие пальцы Локи на креплении аккумулятора (тут чёртова память зачем-то подкинула отголосок ощущения, и Старк зябко передёрнул плечами: руки у зеленоглазого типа были просто ледяные). Вспышки ни на одном кадре не было. Только какой-то странный, противоречащий законам оптики зеленый отсвет в глазах на снимке, предшествовавшем снимку с…
Дефектом. Да, лучше назвать это дефектом. С ума сойти можно, если начать это теоретизировать и докапываться до истины. Нормальный человек и не станет вникать глубже.
— Уничтожь всё, кроме этого снимка, — помолчав, проговорил Тони.
— Да, мистер Старк, — отозвался исполнительный Джарвис. — Зашифровать выбранный вами файл?
— И скинь на резервный сервер, — вздохнул Тони, вставая с постели и подходя к зеркалу. — Доступ — только мне. Подготовь лабораторию для полного обследования. И проверь этого… Локи… по базам данных, вдруг что-нибудь всплывёт.
Тони Старк, при всём граничившим с нарциссизмом уважении к себе, не считал себя нормальным человеком. Его воображение не было сковано какими-то дурацкими представлениями об абсолютно невозможном. Какой бы ни была истина, он бы до неё докопался, так или иначе — особенно если у него была достаточно сильная мотивация.
Мотивации сильнее, чем лёгкий, почти незаметный ожог, в линиях которого угадывался словно свернувшийся кольцами у Старка вокруг реактора кусавший себя за хвост змей, было сложно придумать.
ИСКРЫ— Объект испускает очень сильное излучение.]— Объект испускает очень сильное излучение.
В принципе, думал Тони Старк, пытаясь не ослепнуть от мельтешения помех, это можно было бы и не комментировать. Механический голос Джарвиса звучал почти панически — в основном, потому, что заикался, менял скорость и пропускал звуки, как аудиозапись с битой кодировкой. Если бы проблема была только в визуальной части, Старк бы не стал нервничать.
Но, что бы ни излучало такие помехи, выводом из строя визуальных датчиков оно не ограничилось.
Технически, ребятишки из «Щита» дали наводку на эти координаты исключительно потому, что подозревали там появление аналога «железного человека». Агент Коулсон со свойственной ему флегматичностью божился, что бронированный джип с находившимися в его ведении сугубо мирными учёными помяло что-то условно человекообразное и закованное в металлическую броню.
— Оно точно было в броне? — уточнил тогда Старк.
— Пули от него отскакивали с характерным звоном, — невозмутимо отозвался агент «Щита».
— Хорошие у вас учёные, что сразу палить начинают, — фыркнул Тони.
— Стараемся, — с непроницаемым лицом ответствовал агент Коулсон.
Сидевший где-то на заднем плане и раскручивавший композитный лук тип неприятно героической наружности ехидно фыркнул. Судя по окончательно окаменевшей невозмутимости физиономии агента Коулсона, это как раз был один из «сугубо мирных учёных».
— Особые приметы… были? — вздохнул Тони.
Агент Коулсон покосился на типа с луком. Тип с луком покосился на агента Коулсона.
— Рогатый был, — нехотя сказал «мирный учёный», откладывая лук. — На таракана похож.
— На таракана? — вскинул брови Тони.
— Только симпатичнее, — лаконично дополнил характеристику «учёный» и потянулся за какой-то отвёрткой.
Разговор на тот момент можно было считать исчерпанным.
Теперь Тони жалел о том, что не расспросил «учёного» подробнее.
Объект издали правда при должном воображении подпадал под описание «похож на таракана, только симпатичнее». Человекоподобная конструкция, отлично держа равновесие, прогулочным шагом брела по излому крыши одного из принадлежавших «Щиту» ангаров, из которого и поступил сигнал тревоги. Рога правда наличествовали — причём такой формы и изгиба, что должны бы были перевешивать, однако «таракан» даже с таким тюнингом брони двигался, словно их вовсе не замечал. Чисто визуально плавно гулявшая по крыше конструкция и правда была закована в аналогичный «железному человеку» костюм.
Только легче. Тоньше. Маневренней.
По прикидкам Старка, с такими показателями это либо была бутафория, либо обман зрения. Такая конструкция никак не могла перевернуть джип с оперативниками «Щита» — да ещё с условием, чтобы от неё отскакивали пули. Но у агента Коулсона не было ни причин обманывать, ни больного воображения, так что приходилось рассматривать и условно невозможные варианты.
Из версий, которые Старк мог рассмотреть в качестве «не слишком невозможных», напрашивалась только одна: это был не человек. Человекообразный робот — может быть, вероятно, если рассматривать изобретения где-то за гранью передового фронта науки, уж в этом-то Старк понимал.
Что в некотором роде подливало масла в огонь, так это обнаружившийся при более детальном рассмотрении плащ. Самый настоящий, зелёного цвета, с каким-то специфичным креплением к броне, он не лез даже в те ворота, которые мог бы гипотетически допустить Старк. Конечно, смысла с точки зрения балансировки или аэродинамики в тех же рогах Тони тоже не видел, но они, по крайней мере, были на голове и тоже металлические — то есть, как минимум, не могли загореться от контакта с продуктами работы двигателя, обеспечивавшего моторику, и не путались в ногах. Чем ближе к объекту подлетал Тони, тем крепче была его уверенность в том, что у Коулсона в календаре всё-таки случился день дурацких розыгрышей.
Метров за двадцать до объекта Тони уже был морально готов разогнуть «таракану» рога в обратную сторону и провести разъяснительную беседу на предмет нездорового увлечения пошивом супергеройских костюмов. Но примерно на этом этапе «таракан» шарахнул по крыше ангара какой-то палкой, в работе костюма Старка произошёл сбой из-за помех невыясненного характера, и Тони с далёкими от поэзии репликами рухнул в пике.
Прямо в гостеприимный пролом в крыше ангара, в который уже лениво спрыгнул рогатый объект.
— Объект испускает очень сильное излучение, — скучным тоном повторил Джарвис. — Вероятность …тери контроля над мо… тори… процентов и продолжает ра…
— Чтоб тебя, — прокомментировал Тони, пытаясь по возможности без грохота отступить подальше и хотя бы сориентироваться без помех, чтобы понять, что именно было в ангаре. После того, как рогатая тварь без затей и видимого усилия прошибла крышу, поднимать щиток шлема Тони как-то не хотелось. — Джарвис, отключи визуальное сопровожде…
Помехи прекратились в ту секунду, когда успевшая очень быстро и бесшумно подойти бронированная конструкция плавно, неторопливо размахнулась и отвесила Старку такую затрещину, что вмяла внутрь часть шлема. Вместе с помехами, собственно, отключилось и меню навигации, и пытавшийся что-то возразить судьбе голос Джарвиса. Стекло в одной из прорезей для глаз в шлеме пошло живописными трещинами, а другое — до обидного неровно осыпалось, так что Тони видел в лучшем случае участок пола чуть левее и ниже нормальной точки обзора, потому что повернуть голову в смятом шлеме не получалось.
Оставалось признать, что «таракан» был чем угодно, но не бутафорией.
Но кое-что ещё немного ухудшало и без того неприятную ситуацию. Бронированная или нет, рогатая тварь двигалась почти беззвучно. Шанса расслышать её шаги за шумом работы собственных двигателей у Тони не было ни малейшего.
Положа руку на реактор, Тони давно не чувствовал себя в такой заднице.
Внутри шлема мигнуло — система навигации пыталась восстановиться, автоматически выцеливая «таракана» по датчикам движения. Рогатая тварь, как оказалось, стояла в двух метрах правее и…
…задумчиво разглядывала Старка, поднеся одну руку к лицу и склонив голову набок. Во всяком случае, если выстроенная системами костюма проекция не врала, именно так это и выглядело. Для беспилотного робота такое поведение было, как минимум, нетипично.
Хотя, какая к чертям типичность; тут не было даже понятно, где у этой штуки… ну, допустим, какой-нибудь генератор энергии. Не в рогах же.
— Вы используете незарегистрированную военную технологию, — прохрипел Старк, насколько позволял мятый шлем. — Назовите себя.
Или будет залп, додумал фразу Тони. Очень может быть, что последний в моей жизни, но точно будет.
Судя по очередной болезненной вспышке системы навигации, рогатая тварь склонила голову на другой бок. А следующего движения система уже считать не успела.
Что-то толкнуло Тони в грудь, сшибая с ног. Старк подозревал, что в ход пошло то же устройство, что пробило крышу ангара — во всяком случае, потеряв равновесие, он ещё несколько метров с противным скрежетом проехал по бетонному полу, высекая искры. Дать залп в ответ он всё-таки успел. Но, судя по тому, как властно его толкнули на пол при попытке подняться, и по тому, как снова сошли с ума все датчики, источник помех от залпа совершенно не пострадал. Заклинивший шлем был по-прежнему скошен немного на сторону, так что хоть что-то разглядеть через дыру в щитке Старк смог только тогда, когда рогатый источник помех вручную повернул голову костюма в прямое положение.
Видно было совсем немного. Часть человеческой фигуры в какой-то странной, слишком тонкой даже на вид броне. Яркую зелень совершенно неуместного плаща. И руки.
Человеческие руки.
Обыкновенные человеческие руки.
Тони показалось, что помехи идут не только по системе навигации, но и по его собственному мозгу. Потому что принять, как данность, то, что его бронированный костюм (на минуточку, из сплава золота и титана, а не из крашеного пластика) только что фактически смяли голыми руками, не получалось.
Тонкие пальцы рассеянно пробарабанили по поцарапанной от удара броне Старка. Шевельнулись, начав мерцать каким-то почти неуловимым зеленоватым светом. И легко оторвали кусок обшивки с грудной пластины — как ребёнок разрывает упаковку на подарке.
— Ах ты, сволочь, — насколько позволял мятый теперь уже в нескольких местах шлем, выдохнул Старк.
И попытался активировать двигатели для полёта.
Внутри шлема в ответ только издевательски заискрило. Переключатели, отвечавшие за моторику конструкции, тоже явно были или мертвы, или в летаргии.
— Я, по крайней мере, надеюсь, что ты не радиоактивный, — пробормотал Старк.
— Я не пытался проверять, — неожиданно прозвучало в ответ. Совершенно нормальным человеческим голосом. Обыкновенным, чуть холодноватым баритоном. — Оно будет работать, если его вынуть?
Когда до Тони дошло, о чём его спрашивали, он похолодел. За обшивкой грудной пластины до реактора в его груди было в буквальном смысле рукой подать.
— Я не пытался проверять, — тихо отозвался Старк.
— Справедливо, — помолчав, признал голос.
Тонкие пальцы снова шевельнулись, словно стряхивая зеленоватое мерцание.
А, когда Тони моргнул, в его скудном поле зрения уже никого не было.
Двигатели, с запозданием выполнив директиву, коротко пыхнули огнём, протащив Старка по полу ещё на метр. За щитком шлема, мигнув, зажглись схемы системы навигации.
— Восстановление системы, — провозгласил Джарвис.
Разумеется, такого быть не могло, но Старку почудилось облегчение в тоне своего компьютера.
— Отправь в «Щит» информацию о том, что с их идиотским ангаром всё в порядке, — буркнул Тони, садясь и шипя от боли в синяках, явно обеспеченных ему сегодняшним контактом с неизвестным рогатым типом. — Разве что крышу немного, кхм… снесло. Ну и я мог тут что-нибудь снести вслепую. Заранее извинись… и укажи, что они в любом случае сами виноваты.
— Что-нибудь ещё, мистер Старк?
— Допиши, что от их таракана у меня искры из глаз и к чертям смята последняя модель протеза.
— «Протеза»?
— До них дойдёт, — поднимаясь на ноги, заверил Старк. Пошатнулся. И со вздохом признал: — Да, и… отправь Пеппер мои координаты. А лучше… Лучше набери её номер.
— Нет необходимости, мистер Старк. Мисс Потс подтвердила, что отследила срабатывание аварийного протокола…
Тони прикрыл глаза и глухо застонал. «Аварийный протокол» подразумевал дикий вой сирены в мастерской и трансляцию последних изменений в системе жизнеобеспечения «железного человека» на домашний компьютер. Судя по тому, что последние изменения состояли, чтобы не соврать, в полном отказе практически всего, Пеппер могла подумать что угодно. Например, что Тони подорвался на противотанковой мине — эффект относительно системы жизнеобеспечения был бы практически тот же.
— …и уже пытается выйти на связь, — договорил тем временем Джарвис. — Вас соединить?
— Только убавь громкость, — глухо попросил Старк.
Как показала практика, очень вовремя попросил. Первые сорок секунд речи, смысл которой сводился к фразе: «Никогда больше так не делай», на полной мощности его барабанные перепонки бы не выдержали.
— Пеппер, — подал голос Старк, когда Потс немного выдохлась. — Я живой, трезвый и одним куском. Но с очень мятой бронёй, почти ничего не вижу из-за заклинившего шлема и, кажется, на каком-то засекреченном складе каких-то засекреченных штук. Веришь, я не успел разглядеть, когда сюда падал. Приезжай и увези меня отсюда, а то я не отвечаю за свою моторику. Джарвис скинет координаты.
— Тони, скажи честно: с тобой всё в порядке? — вздохнув, уточнила Пеппер.
— Вполне, — проскрежетал Старк. — Но всё равно — приезжай скорее.
— Тебе что-нибудь привезти?
Тони попытался повернуть голову. Хотя бы руками.
Или снять шлем. Хотя бы по частям…
— Тони?
— Да, Пеппер. Привези автоген.
Это потом, неделей позже, Тони Старк будет в одиночестве глушить виски в полупустом баре. Это потом к нему подсядет интеллигентный зеленоглазый тип с бокалом ледяного «лонг-айленда». Это потом на снимках с камеры наблюдения в мастерской Старк заметит странный дефект…
Но не сопоставит одно с другим.
Ещё долго не сопоставит.
НАВАЖДЕНИЕ №18Это всегда начинается одинаково. Старк уже знает, что в мастерской его ждут, когда замечает на пуленепробиваемом стекле узорчатую изморозь. Он уже это видел — он плохо помнит, когда именно.
Старк снимает шлем и кладёт на стол — чтобы шлем мгновенно заиндевел, как и всё вокруг. Его шаги гулко отдаются в мёртвой тишине замёрзшей мастерской. Датчики и сигнализация не работают — они просто не рассчитаны на такие температуры. Дыхание лёгким облачком вырывается изо рта, повисая в воздухе на краткое мгновение.
Три корня растут на три стороны у ясеня Иггдрасиль: Хель под одним, под другим исполины и люди под третьим…
Когда-то, кажется, целую вечность назад Старк пытался для себя проанализировать происходящее. Пролистать сводки «Щита». Просчитать аномалии с точки зрения физики. Сухая терминология отчётов агента Коулсона и поэзия астрофизики доктора Джейн Фостер — даже в сумме они не давали чёткого, конкретного объяснения. И агент, и доктор строили гипотезы на тему того, как стоит определить видовую принадлежность существ, откликавшихся на слишком старинные и смешные в контексте науки названия: асы, йотуны, ваны, валькирии…
После того, как Старк встретился с явлением лицом к лицу, сомнений у него не осталось.
Можно было просто называть их «боги».
И один из них, тихий, тёмный, тонкий, как тень, сейчас вставал Старку навстречу.
Изморозь на стекле и металле колеблется туманом и рассеивается, как след дыхания в воздухе, когда он делает шаг вперёд.
В норме для того, чтобы развинтить на составляющие бронированный костюм класса «МАРК II», нужно несколько специально сконструированных устройств с программой интуитивного распознавания движений. В броне «железного человека» около тысячи сочленений, несколько сотен шарнирных и поршневых конструкций и столько креплений на основе винтовой резьбы, что Старк считал их только на стадии разработки. Специальная установка может снять броню за несколько минут.
Когда к Тони подходит похожий на холодную тень Локи и кладёт бледную руку ему на грудь, крепления сами выскакивают из пазов и слетают с резьбы.
Старк уже не помнит, когда и почему стал считать это нормой. Но почему-то так естественно позволять этому небожителю с морозными глазами запускать ледяные пальцы в его волосы. Как будто так было всегда: холод, безотчётная ласка прикосновения, гулкий звон опадающего под лёгким касанием на пол металла.
Знаю, висел я на этом древе все девять ночей…
Вообще-то, довольно глупо стоять посреди груды металла в вымазанной отходами топлива футболке и джинсах перед чем-то агрессивно неземным, закованным в диковинную тьму камзола. Тони Старк не самый доверчивый человек на свете, и поэтому он отдаёт себе отчёт в том, что довольно глупо ещё и стоять так близко к чему-то настолько неземному.
Но у небожителя по имени Локи такие бездонно-печальные зелёные глаза, что Старк сам шагает ещё ближе.
Слышно, как где-то в глубине мастерской что-то искрит от слишком низкой температуры. Трескается под напором изморози пуленепробиваемое стекло. Коротко и как-то тягуче завывает, но тут же начинает дымить вышедший из строя индикатор системы аварийной сигнализации. Когда Тони делает шаг вперёд, под его ногами на полу похрустывает тонкий слой льда.
Что за пришелец? Что бледен твой лик? Не спал ли ты с трупом?..
Пальцы холодной тени уже не кажутся такими ледяными, когда он проводит их кончиками по лицу Старка, будто запоминая линию скулы, контур челюсти, изгиб губ. Это существо отлично всё видит, но изучает прикосновениями, как слепое от рождения. Дразнит. Играет. Если вообще можно дразнить и играть с такой ледяной пустотой во взгляде.
В зрачках Локи отражается свет реактора, и это отражение отчего-то кажется каким-то замысловатым языческим узором, детали которого просто теряются в таком масштабе. По сути, если не считать мигающего, умирающего белёсого отсвета аварийного освещения, реактор Старка — единственный источник света в мастерской. Локи делает выдох, и лампы аварийного освещения гаснут, не выдержав холода, напоследок со звоном и искрами разлетаясь вдребезги.
Небожитель притягивает к себе человека почти в полной темноте, скользнув одной ладонью на затылок Старка, а другой проводя по груди, чуть выше реактора. Ткань футболки расползается от прикосновений Локи, а под бледными пальцами на коже Старка проступает рисунок диковинного, сказочного змея — еле заметный, как след ожога или старое клеймо.
Глупцу не понять, сколько ползает змей под ясенем Иггдрасиль…
Старку становится плевать и на аварийное освещение, и на выведенные из строя датчики, и на смёрзшуюся броню, когда Локи целует его — так, будто хочет его отравить, укусить, пожрать без остатка. Почти вгрызаясь в приоткрытые губы. Тони начинает дышать только в те моменты, когда небожитель отстраняется, снова дразня, вынуждая тянуться к себе и снова пробовать на вкус его еле заметную усмешку. Тони почти ничего не замечает, потому что даже под прикрытыми веками перед его взглядом стоит только холод отсвета реактора, отражённый в бесконечных зелёных глазах. Тони почти ничего не слышит за грохотом собственного сердца в ушах. Всё, что он способен ощущать и осмыслять, это прикосновения бледного существа перед ним и солоноватый привкус на языке. Привкус крови. Привкус металла. В контексте всё это кажется разными названиями одной вещи.
Если лизнуть ствол заряженного пистолета, если прикусить губу, если поцеловать холодного небожителя — вкус будет почти один и тот же.
Это похоже на хореографию боя. Каждый укус, каждое жадное движение тонких рук, каждая нечаянная царапина от рисующих на теле невидимые узоры пальцев, каждое прикосновение языка к слишком горячей на контрасте коже. Тони страшно целовать в ответ, страшно прижимать к себе, страшно вслепую расцеплять на камзоле причудливые застёжки, которые сложно увидеть, но легко нащупать.
Локи кажется таким хрупким, что Тони боится его сломать — и боится порезаться об обломки.
Старк отдаёт себе отчёт в том, что чисто технически они просто целуются. Если брать данные в сухом остатке и пытаться мыслить внятно, они прикасаются друг к другу не дольше пары минут. Но ритм танца языка, слизывающего кровь с его прокушенных губ, околдовывает, завораживает, и «мыслить внятно» становится невыполнимой опцией.
Безумен ты, Локи, зачем о злодействах рассказ ты завел…
Старк распахивает глаза, когда тонкие, холодные пальцы Локи впиваются в него неожиданно острыми когтями, и мир сходит с ума окончательно. Потому что нельзя объять разумом божественное. Потому что невозможно мыслить, когда чужие руки вырывают из груди реактор, магнит, металлическую капсулу, куски давно пытающейся отторгнуть сталь плоти. Потому что уже расцветают языческими узорами, сплетаясь в колдовской орнамент, царапины на коже, уже шипит змей Мидгарда, морская нить Ёрмунганд, жадно кусая острыми зубами свой хвост, свиваясь ядовитым кольцом ожога вокруг провала в груди, сквозь который видно сердце, и открывает двери своей обители молчаливая Хель, и склоняют крылатые головы Хильд, Сигрюн и их сёстры…
И только злокозненный Локи, отец колдовства, невинно улыбается, слизывая с пальцев брызнувшую кровь. Старк успевает рассмотреть это с болезненной чёткостью, до малейшей детали, до скучающего выражения зелёных глаз, до упущенной Локи тёмной капельки на костяшке мизинца.
И просыпается, не понимая, почему так колотится сердце, и не зная, что в это время где-то далеко закутанный в тени злокозненный Локи досадливо вздыхает. Он уже проверил своими иллюзиями восемнадцать способов забрать у Старка реактор. Он выманивал, подкрадывался, обманывал бдительность, усыплял разум. Он нападал, увещевал, соблазнял. Ни один способ не даёт осечки. Ни один способ не оставляет Старка в живых. Все восемнадцать показывают нелогичное, иррациональное и даже в чём-то смешное доверие смертного, даже если тому угрожает однозначная опасность.
Это можно как-то использовать, думает Локи, сцепляя бледные пальцы в замок. Он ещё несколько секунд сидит в тишине, а потом растворяется в тенях лазейки между мирами. Ёрмунганд незримо дремлет на груди Старка, убаюканный слабым излучением реактора.
Локи пока сам не может себе объяснить, зачем Старк всё-таки нужен ему живым.
Но он в любом случае не даст смертному запомнить свои наваждения. Незачем.
Пока незачем.
Автор: Док.
Фэндом: комиксы/экранизации Marvel.
Персонажи: Тони Старк, Пеппер Поттс, агент Коулсон. И Локи. Много Локи.
Категория: джен, лёгкий мозговынос :3
Рейтинг и предупреждения: G, прикиньте?!
Дисклаймер: Я не я и Марвел не моя.
Авторские ремарки: Ну наконец-то я это родила. Сама фигею. И вообще, ВЫ САМИ ЭТОГО ПРОСИЛИ, МУАХАХА.
Саундтрек безжалостно прилагаю.
ХАЛК ЧИТАТЬ ВЕСЬ ЦИКЛ С САМОГО НАЧАЛА
ЗМЕЙТони Старк не был человеком, непривычным к пробуждениям с похмелья.]Тони Старк не был человеком, непривычным к пробуждениям с похмелья. Хуже того, Тони Старк в последнее время страдал тем, что слишком хорошо запоминал детали вечера накануне — видимо, всё-таки сказывалось благоприобретённое чувство ответственности за собственные бесчинства. Даже если у памяти случались праздники и она проявляла милосердие, верный Джарвис не без свойственного его искусственному интеллекту сарказма демонстрировал Старку все данные по его перемещениям и действиям за прошедший контрольный период. Некоторые фото Джарвис, погань электронная, хранил на резервных носителях — в частности, кадр «Тони Старк приползает домой в рогатом шлеме викинга, накануне купленном на аукционе за бешеные деньги» уже не первый год оставался непревзойдённой жемчужиной коллекции.
— Джарвис, — в едва различимом диапазоне прохрипел Тони, жмурясь и заведомо безуспешно пытаясь закутаться в подушку. — Разрушения вчера были?..
— Разрушений за прошедшие двенадцать часов не зафиксировано, мистер Старк, — отозвался механический голос. — Несанкционированных проникновений не зафиксировано. Запись о посетителях за отчётный период сохранена в резервном хранилище. Вероятность обнаружения записи мисс Потс минимальна.
— Там ещё и запись есть? — окончательно севшим голосом задал, в общем-то, риторический вопрос Тони.
— Данные камер слежения с позиций А51, А52, Р42-1…
Главный вход, вид снаружи, отмечал про себя Старк. Главный вход, вид из вестибюля. Гостиная… Пока всё шло не так уж мрачно.
— …и Z12, — договорил Джарвис.
А вот это было плохо. Старк был бы намного больше рад, если бы в перечне локаций оказалась спальня (она шла под литерой D; записи с тамошних камер чрезвычайно веселили Джарвиса, чего нельзя было сказать о Пеппер и собственно Старке). Но в записях фигурировала камера с литерой Z, обозначавшей мастерскую.
Это было очень плохо.
— Идентифицируй посетителя, — садясь в кровати, уже более или менее близким к нормальному голосом попросил Тони.
— Вы называли его «Локи», — сказал Джарвис, конструируя фоторобот.
И в голове Старка всё внезапно встало на свои места.
— Не возражаете?
Старк поднял глаза — не из интереса, а, скорее, потому, что созерцаемый им в текущий момент стакан виски не блистал оригинальностью. За этот вечер он был уже восьмым, а это попахивало однообразием. Оккупированный Тони угол стойки был благословенно пустынен и тёмен, но даже мирное одинокое пьянство в этой Вселенной не было вечным.
У стоявшего рядом с бокалом чего-то тёмного в тонких пальцах молодого человека было необычайно спокойное выражение лица. Тёмные волосы. Тонкие, скупые черты лица, отчего-то вызывавшего стойкую ассоциацию с чем-то металлическим, выкованным и смягчённым только из соображений обтекаемости формы. Большие светло-зелёные глаза — с тем оттенком выражения усталости, которого не бывает у журналистов. Чёрная кожаная куртка поверх футболки неразборчивого в здешнем освещении, но, скорее всего, серого или зелёного цвета — явно не офисный дресс-код, но и не замызганное очарование, свойственное облику рабочих. Фрилансер? Клерк на отдыхе? Художник, если судить по слишком подвижным пальцам рук? Или врач? Или программист?..
Старк поймал себя на мысли, что даже приблизительно не мог сказать, кем работал этот тип.
И, что характерно, Старку было правда интересно это выяснить.
Совершенно неожиданно для себя.
— Садитесь, — пожал плечами Тони.
— Благодарю.
Было слышно, как в начавшем запотевать бокале с чем-то тёмным гулко треснул кубик льда.
Теоретически, где-то на этом этапе все разговоры начинали скатываться в одно и то же страшно предсказуемое русло. «Вы так похожи на Тони Старка, вы случайно не он?» Или: «А это не вы Железный Человек?» Или: «Вам никто не говорил, что вы с Тони Старком просто одно лицо?» Старк, в принципе, даже иногда отвечал положительно — если было нечем заняться, если было настроение убить время на какой-нибудь вечеринке, если спрашивавший был симпатичной девушкой… чем чёрт не шутит.
— Вы уже придумали название? — спросил зеленоглазый тип.
— Простите, что? — моргнул Старк, отставляя свой виски.
— Название. — Зеленоглазый отпил из своего бокала, задумчиво щурясь на Старка. — Химическому элементу, стабилизировавшему реакции в вашем организме.
— А, так вы из «Щита», — скривился Тони. — Мне казалось, я уже уладил все вопросы по поводу…
— Я не представляю интересов никакой организации, кроме себя самого, — тихо хмыкнул тип. — Чистое любопытство. Сугубо научный, сугубо… исследовательский интерес.
Старк инстинктивно отодвинулся. В присутствии учёных его слегка мутило — в основном оттого, что его не тянуло доверять людям, смотревшим на него, как на забавную аномалию, которую не грех бы вскрыть, изучить и заспиртовать. Ну или, на худой конец, выковырять из него реактор и разобрать на части, пока сам Старк где-нибудь на живописном заднем плане недолго, но красочно и героически борется с коллапсом собственной сердечнососудистой системы.
Один чёрт знает, как зеленоглазый тип угадал ход его мыслей, но начал улыбаться он именно в тот момент, когда Старк вспомнил попытки «Щита» выцыганить у него чертежи изобретения.
— Я не учёный, — мягко проговорил молодой человек. — Я… увлекаюсь мощными источниками энергии, скажем так. Мне просто интересно.
Если бы это таким же вкрадчивым тоном сказала девушка с такими же, как у этого типа, бездонными глазищами, Старк бы уже не только рассказал, но и показал ей всё, что угодно. Впрочем, статистика подсказывала Тони, что ещё через полдюжины порций виски шансы на бесплатную консультацию с демонстрацией были и у этого индивида: зеленоглазый тип с его ленивым изяществом движений был как-то до противного, безбожно обаятелен.
— Откуда вы знаете про синтез химического элемента, мистер…
— Локи, — заполнил паузу молодой человек, протягивая руку для рукопожатия.
Тони так и не понял, имя это было или фамилия. Рука у мистера Локи была очень холодной — видимо, от ледяного напитка в бокале.
И ещё мистер Локи улыбался. Обаятельно, как же иначе. Так, что было видно почти все наличествовавшие зубы. Так, как будто знал о Старке всё, считая засекреченные правительством файлы. И сам Тони был готов поклясться на Библии, учебнике квантовой физики и любой другой священной книге, что никак не ожидал от существа с такими печальными большими глазами такого хищного оскала.
Кажется, они потом ещё о чём-то говорили. А ещё четыре порции виски спустя Старк разрешил отвезти себя домой, потому что сам за руль был сесть не в состоянии.
Всё, что Тони помнил дальше, сводилось к расплывчатому ощущению комфорта. Этого было мало для компромата, но достаточно для того, чтобы ощутить себя вконец пропащей душой.
— Пеппер меня убьёт, — констатировал Старк, потирая висок. — Что на записях с камер?
— Ничего предосудительного, мистер Старк, — вежливо отозвался Джарвис.
Будь Тони проклят, но ему отчётливо почудилось ехидство в механическом голосе искусственного интеллекта. За этой ноткой сардонического веселья, насколько Старку подсказывал опыт, непременно маячила какая-нибудь вопиющая мерзость, вероятно, не влезавшая ни в какие рамки приличий.
Практика показала, что он был в чём-то прав.
— Вас всего лишь раздели, — продолжал мысль компьютер.
Тони, как раз пытавшийся пригладить всклокоченные волосы, чуть не вырвал с затылка целый клок. На беду Старка, воображение конструктора и изобретателя никогда не отличалось особенной скудностью, так что он уже успел достаточно красочно представить картину растления самого себя новым знакомым (или, что было до паскудства вероятнее и соблазнительнее, наоборот), когда Джарвис решил всё-таки детализировать данные.
— Вы прошли в мастерскую… — Джарвис безжалостно высветил пару кадров с камер наблюдения. — Где, собственно, и провели ознакомительную лекцию касательно конвергенции химических элементов в условиях вашего собственного организма и влияния имплантированного реактора…
— Стоп. — Старк взмахом руки остановил познавательное слайд-шоу. — Отмотай назад. Ещё. Ещ… да, вот.
Кадр, запечатлённый камерой наблюдения, был недостаточно чёток, чтобы разглядеть детали. Но Тони был готов заложить свою коллекцию автомобилей в качестве ставки на то, что зеленоватая вспышка на ладони мистера Локи не была дефектом съёмки.
— Увеличь, — попросил Тони.
Джарвис молча выполнил просьбу.
Зеленоватая вспышка была какой-то сложной многомерной конструкцией — вроде формулы циклической молекулы. Или свитого причудливым клубком змея, кусающего себя за хвост. Или какого-нибудь кельтского узора, которому зачем-то придали форму объёмной проекции. Светящаяся «колыбель для кошки», только без острых углов.
Тони прокрутил несколько кадров назад. Локи расстёгивает на Старке рубашку — чертовски медленно, если судить по раскадровке. Локи наклоняется, чтобы поближе разглядеть имплантант. Тонкие пальцы Локи на креплении аккумулятора (тут чёртова память зачем-то подкинула отголосок ощущения, и Старк зябко передёрнул плечами: руки у зеленоглазого типа были просто ледяные). Вспышки ни на одном кадре не было. Только какой-то странный, противоречащий законам оптики зеленый отсвет в глазах на снимке, предшествовавшем снимку с…
Дефектом. Да, лучше назвать это дефектом. С ума сойти можно, если начать это теоретизировать и докапываться до истины. Нормальный человек и не станет вникать глубже.
— Уничтожь всё, кроме этого снимка, — помолчав, проговорил Тони.
— Да, мистер Старк, — отозвался исполнительный Джарвис. — Зашифровать выбранный вами файл?
— И скинь на резервный сервер, — вздохнул Тони, вставая с постели и подходя к зеркалу. — Доступ — только мне. Подготовь лабораторию для полного обследования. И проверь этого… Локи… по базам данных, вдруг что-нибудь всплывёт.
Тони Старк, при всём граничившим с нарциссизмом уважении к себе, не считал себя нормальным человеком. Его воображение не было сковано какими-то дурацкими представлениями об абсолютно невозможном. Какой бы ни была истина, он бы до неё докопался, так или иначе — особенно если у него была достаточно сильная мотивация.
Мотивации сильнее, чем лёгкий, почти незаметный ожог, в линиях которого угадывался словно свернувшийся кольцами у Старка вокруг реактора кусавший себя за хвост змей, было сложно придумать.
ИСКРЫ— Объект испускает очень сильное излучение.]— Объект испускает очень сильное излучение.
В принципе, думал Тони Старк, пытаясь не ослепнуть от мельтешения помех, это можно было бы и не комментировать. Механический голос Джарвиса звучал почти панически — в основном, потому, что заикался, менял скорость и пропускал звуки, как аудиозапись с битой кодировкой. Если бы проблема была только в визуальной части, Старк бы не стал нервничать.
Но, что бы ни излучало такие помехи, выводом из строя визуальных датчиков оно не ограничилось.
Технически, ребятишки из «Щита» дали наводку на эти координаты исключительно потому, что подозревали там появление аналога «железного человека». Агент Коулсон со свойственной ему флегматичностью божился, что бронированный джип с находившимися в его ведении сугубо мирными учёными помяло что-то условно человекообразное и закованное в металлическую броню.
— Оно точно было в броне? — уточнил тогда Старк.
— Пули от него отскакивали с характерным звоном, — невозмутимо отозвался агент «Щита».
— Хорошие у вас учёные, что сразу палить начинают, — фыркнул Тони.
— Стараемся, — с непроницаемым лицом ответствовал агент Коулсон.
Сидевший где-то на заднем плане и раскручивавший композитный лук тип неприятно героической наружности ехидно фыркнул. Судя по окончательно окаменевшей невозмутимости физиономии агента Коулсона, это как раз был один из «сугубо мирных учёных».
— Особые приметы… были? — вздохнул Тони.
Агент Коулсон покосился на типа с луком. Тип с луком покосился на агента Коулсона.
— Рогатый был, — нехотя сказал «мирный учёный», откладывая лук. — На таракана похож.
— На таракана? — вскинул брови Тони.
— Только симпатичнее, — лаконично дополнил характеристику «учёный» и потянулся за какой-то отвёрткой.
Разговор на тот момент можно было считать исчерпанным.
Теперь Тони жалел о том, что не расспросил «учёного» подробнее.
Объект издали правда при должном воображении подпадал под описание «похож на таракана, только симпатичнее». Человекоподобная конструкция, отлично держа равновесие, прогулочным шагом брела по излому крыши одного из принадлежавших «Щиту» ангаров, из которого и поступил сигнал тревоги. Рога правда наличествовали — причём такой формы и изгиба, что должны бы были перевешивать, однако «таракан» даже с таким тюнингом брони двигался, словно их вовсе не замечал. Чисто визуально плавно гулявшая по крыше конструкция и правда была закована в аналогичный «железному человеку» костюм.
Только легче. Тоньше. Маневренней.
По прикидкам Старка, с такими показателями это либо была бутафория, либо обман зрения. Такая конструкция никак не могла перевернуть джип с оперативниками «Щита» — да ещё с условием, чтобы от неё отскакивали пули. Но у агента Коулсона не было ни причин обманывать, ни больного воображения, так что приходилось рассматривать и условно невозможные варианты.
Из версий, которые Старк мог рассмотреть в качестве «не слишком невозможных», напрашивалась только одна: это был не человек. Человекообразный робот — может быть, вероятно, если рассматривать изобретения где-то за гранью передового фронта науки, уж в этом-то Старк понимал.
Что в некотором роде подливало масла в огонь, так это обнаружившийся при более детальном рассмотрении плащ. Самый настоящий, зелёного цвета, с каким-то специфичным креплением к броне, он не лез даже в те ворота, которые мог бы гипотетически допустить Старк. Конечно, смысла с точки зрения балансировки или аэродинамики в тех же рогах Тони тоже не видел, но они, по крайней мере, были на голове и тоже металлические — то есть, как минимум, не могли загореться от контакта с продуктами работы двигателя, обеспечивавшего моторику, и не путались в ногах. Чем ближе к объекту подлетал Тони, тем крепче была его уверенность в том, что у Коулсона в календаре всё-таки случился день дурацких розыгрышей.
Метров за двадцать до объекта Тони уже был морально готов разогнуть «таракану» рога в обратную сторону и провести разъяснительную беседу на предмет нездорового увлечения пошивом супергеройских костюмов. Но примерно на этом этапе «таракан» шарахнул по крыше ангара какой-то палкой, в работе костюма Старка произошёл сбой из-за помех невыясненного характера, и Тони с далёкими от поэзии репликами рухнул в пике.
Прямо в гостеприимный пролом в крыше ангара, в который уже лениво спрыгнул рогатый объект.
— Объект испускает очень сильное излучение, — скучным тоном повторил Джарвис. — Вероятность …тери контроля над мо… тори… процентов и продолжает ра…
— Чтоб тебя, — прокомментировал Тони, пытаясь по возможности без грохота отступить подальше и хотя бы сориентироваться без помех, чтобы понять, что именно было в ангаре. После того, как рогатая тварь без затей и видимого усилия прошибла крышу, поднимать щиток шлема Тони как-то не хотелось. — Джарвис, отключи визуальное сопровожде…
Помехи прекратились в ту секунду, когда успевшая очень быстро и бесшумно подойти бронированная конструкция плавно, неторопливо размахнулась и отвесила Старку такую затрещину, что вмяла внутрь часть шлема. Вместе с помехами, собственно, отключилось и меню навигации, и пытавшийся что-то возразить судьбе голос Джарвиса. Стекло в одной из прорезей для глаз в шлеме пошло живописными трещинами, а другое — до обидного неровно осыпалось, так что Тони видел в лучшем случае участок пола чуть левее и ниже нормальной точки обзора, потому что повернуть голову в смятом шлеме не получалось.
Оставалось признать, что «таракан» был чем угодно, но не бутафорией.
Но кое-что ещё немного ухудшало и без того неприятную ситуацию. Бронированная или нет, рогатая тварь двигалась почти беззвучно. Шанса расслышать её шаги за шумом работы собственных двигателей у Тони не было ни малейшего.
Положа руку на реактор, Тони давно не чувствовал себя в такой заднице.
Внутри шлема мигнуло — система навигации пыталась восстановиться, автоматически выцеливая «таракана» по датчикам движения. Рогатая тварь, как оказалось, стояла в двух метрах правее и…
…задумчиво разглядывала Старка, поднеся одну руку к лицу и склонив голову набок. Во всяком случае, если выстроенная системами костюма проекция не врала, именно так это и выглядело. Для беспилотного робота такое поведение было, как минимум, нетипично.
Хотя, какая к чертям типичность; тут не было даже понятно, где у этой штуки… ну, допустим, какой-нибудь генератор энергии. Не в рогах же.
— Вы используете незарегистрированную военную технологию, — прохрипел Старк, насколько позволял мятый шлем. — Назовите себя.
Или будет залп, додумал фразу Тони. Очень может быть, что последний в моей жизни, но точно будет.
Судя по очередной болезненной вспышке системы навигации, рогатая тварь склонила голову на другой бок. А следующего движения система уже считать не успела.
Что-то толкнуло Тони в грудь, сшибая с ног. Старк подозревал, что в ход пошло то же устройство, что пробило крышу ангара — во всяком случае, потеряв равновесие, он ещё несколько метров с противным скрежетом проехал по бетонному полу, высекая искры. Дать залп в ответ он всё-таки успел. Но, судя по тому, как властно его толкнули на пол при попытке подняться, и по тому, как снова сошли с ума все датчики, источник помех от залпа совершенно не пострадал. Заклинивший шлем был по-прежнему скошен немного на сторону, так что хоть что-то разглядеть через дыру в щитке Старк смог только тогда, когда рогатый источник помех вручную повернул голову костюма в прямое положение.
Видно было совсем немного. Часть человеческой фигуры в какой-то странной, слишком тонкой даже на вид броне. Яркую зелень совершенно неуместного плаща. И руки.
Человеческие руки.
Обыкновенные человеческие руки.
Тони показалось, что помехи идут не только по системе навигации, но и по его собственному мозгу. Потому что принять, как данность, то, что его бронированный костюм (на минуточку, из сплава золота и титана, а не из крашеного пластика) только что фактически смяли голыми руками, не получалось.
Тонкие пальцы рассеянно пробарабанили по поцарапанной от удара броне Старка. Шевельнулись, начав мерцать каким-то почти неуловимым зеленоватым светом. И легко оторвали кусок обшивки с грудной пластины — как ребёнок разрывает упаковку на подарке.
— Ах ты, сволочь, — насколько позволял мятый теперь уже в нескольких местах шлем, выдохнул Старк.
И попытался активировать двигатели для полёта.
Внутри шлема в ответ только издевательски заискрило. Переключатели, отвечавшие за моторику конструкции, тоже явно были или мертвы, или в летаргии.
— Я, по крайней мере, надеюсь, что ты не радиоактивный, — пробормотал Старк.
— Я не пытался проверять, — неожиданно прозвучало в ответ. Совершенно нормальным человеческим голосом. Обыкновенным, чуть холодноватым баритоном. — Оно будет работать, если его вынуть?
Когда до Тони дошло, о чём его спрашивали, он похолодел. За обшивкой грудной пластины до реактора в его груди было в буквальном смысле рукой подать.
— Я не пытался проверять, — тихо отозвался Старк.
— Справедливо, — помолчав, признал голос.
Тонкие пальцы снова шевельнулись, словно стряхивая зеленоватое мерцание.
А, когда Тони моргнул, в его скудном поле зрения уже никого не было.
Двигатели, с запозданием выполнив директиву, коротко пыхнули огнём, протащив Старка по полу ещё на метр. За щитком шлема, мигнув, зажглись схемы системы навигации.
— Восстановление системы, — провозгласил Джарвис.
Разумеется, такого быть не могло, но Старку почудилось облегчение в тоне своего компьютера.
— Отправь в «Щит» информацию о том, что с их идиотским ангаром всё в порядке, — буркнул Тони, садясь и шипя от боли в синяках, явно обеспеченных ему сегодняшним контактом с неизвестным рогатым типом. — Разве что крышу немного, кхм… снесло. Ну и я мог тут что-нибудь снести вслепую. Заранее извинись… и укажи, что они в любом случае сами виноваты.
— Что-нибудь ещё, мистер Старк?
— Допиши, что от их таракана у меня искры из глаз и к чертям смята последняя модель протеза.
— «Протеза»?
— До них дойдёт, — поднимаясь на ноги, заверил Старк. Пошатнулся. И со вздохом признал: — Да, и… отправь Пеппер мои координаты. А лучше… Лучше набери её номер.
— Нет необходимости, мистер Старк. Мисс Потс подтвердила, что отследила срабатывание аварийного протокола…
Тони прикрыл глаза и глухо застонал. «Аварийный протокол» подразумевал дикий вой сирены в мастерской и трансляцию последних изменений в системе жизнеобеспечения «железного человека» на домашний компьютер. Судя по тому, что последние изменения состояли, чтобы не соврать, в полном отказе практически всего, Пеппер могла подумать что угодно. Например, что Тони подорвался на противотанковой мине — эффект относительно системы жизнеобеспечения был бы практически тот же.
— …и уже пытается выйти на связь, — договорил тем временем Джарвис. — Вас соединить?
— Только убавь громкость, — глухо попросил Старк.
Как показала практика, очень вовремя попросил. Первые сорок секунд речи, смысл которой сводился к фразе: «Никогда больше так не делай», на полной мощности его барабанные перепонки бы не выдержали.
— Пеппер, — подал голос Старк, когда Потс немного выдохлась. — Я живой, трезвый и одним куском. Но с очень мятой бронёй, почти ничего не вижу из-за заклинившего шлема и, кажется, на каком-то засекреченном складе каких-то засекреченных штук. Веришь, я не успел разглядеть, когда сюда падал. Приезжай и увези меня отсюда, а то я не отвечаю за свою моторику. Джарвис скинет координаты.
— Тони, скажи честно: с тобой всё в порядке? — вздохнув, уточнила Пеппер.
— Вполне, — проскрежетал Старк. — Но всё равно — приезжай скорее.
— Тебе что-нибудь привезти?
Тони попытался повернуть голову. Хотя бы руками.
Или снять шлем. Хотя бы по частям…
— Тони?
— Да, Пеппер. Привези автоген.
Это потом, неделей позже, Тони Старк будет в одиночестве глушить виски в полупустом баре. Это потом к нему подсядет интеллигентный зеленоглазый тип с бокалом ледяного «лонг-айленда». Это потом на снимках с камеры наблюдения в мастерской Старк заметит странный дефект…
Но не сопоставит одно с другим.
Ещё долго не сопоставит.
НАВАЖДЕНИЕ №18Это всегда начинается одинаково. Старк уже знает, что в мастерской его ждут, когда замечает на пуленепробиваемом стекле узорчатую изморозь. Он уже это видел — он плохо помнит, когда именно.
Старк снимает шлем и кладёт на стол — чтобы шлем мгновенно заиндевел, как и всё вокруг. Его шаги гулко отдаются в мёртвой тишине замёрзшей мастерской. Датчики и сигнализация не работают — они просто не рассчитаны на такие температуры. Дыхание лёгким облачком вырывается изо рта, повисая в воздухе на краткое мгновение.
Три корня растут на три стороны у ясеня Иггдрасиль: Хель под одним, под другим исполины и люди под третьим…
Когда-то, кажется, целую вечность назад Старк пытался для себя проанализировать происходящее. Пролистать сводки «Щита». Просчитать аномалии с точки зрения физики. Сухая терминология отчётов агента Коулсона и поэзия астрофизики доктора Джейн Фостер — даже в сумме они не давали чёткого, конкретного объяснения. И агент, и доктор строили гипотезы на тему того, как стоит определить видовую принадлежность существ, откликавшихся на слишком старинные и смешные в контексте науки названия: асы, йотуны, ваны, валькирии…
После того, как Старк встретился с явлением лицом к лицу, сомнений у него не осталось.
Можно было просто называть их «боги».
И один из них, тихий, тёмный, тонкий, как тень, сейчас вставал Старку навстречу.
Изморозь на стекле и металле колеблется туманом и рассеивается, как след дыхания в воздухе, когда он делает шаг вперёд.
В норме для того, чтобы развинтить на составляющие бронированный костюм класса «МАРК II», нужно несколько специально сконструированных устройств с программой интуитивного распознавания движений. В броне «железного человека» около тысячи сочленений, несколько сотен шарнирных и поршневых конструкций и столько креплений на основе винтовой резьбы, что Старк считал их только на стадии разработки. Специальная установка может снять броню за несколько минут.
Когда к Тони подходит похожий на холодную тень Локи и кладёт бледную руку ему на грудь, крепления сами выскакивают из пазов и слетают с резьбы.
Старк уже не помнит, когда и почему стал считать это нормой. Но почему-то так естественно позволять этому небожителю с морозными глазами запускать ледяные пальцы в его волосы. Как будто так было всегда: холод, безотчётная ласка прикосновения, гулкий звон опадающего под лёгким касанием на пол металла.
Знаю, висел я на этом древе все девять ночей…
Вообще-то, довольно глупо стоять посреди груды металла в вымазанной отходами топлива футболке и джинсах перед чем-то агрессивно неземным, закованным в диковинную тьму камзола. Тони Старк не самый доверчивый человек на свете, и поэтому он отдаёт себе отчёт в том, что довольно глупо ещё и стоять так близко к чему-то настолько неземному.
Но у небожителя по имени Локи такие бездонно-печальные зелёные глаза, что Старк сам шагает ещё ближе.
Слышно, как где-то в глубине мастерской что-то искрит от слишком низкой температуры. Трескается под напором изморози пуленепробиваемое стекло. Коротко и как-то тягуче завывает, но тут же начинает дымить вышедший из строя индикатор системы аварийной сигнализации. Когда Тони делает шаг вперёд, под его ногами на полу похрустывает тонкий слой льда.
Что за пришелец? Что бледен твой лик? Не спал ли ты с трупом?..
Пальцы холодной тени уже не кажутся такими ледяными, когда он проводит их кончиками по лицу Старка, будто запоминая линию скулы, контур челюсти, изгиб губ. Это существо отлично всё видит, но изучает прикосновениями, как слепое от рождения. Дразнит. Играет. Если вообще можно дразнить и играть с такой ледяной пустотой во взгляде.
В зрачках Локи отражается свет реактора, и это отражение отчего-то кажется каким-то замысловатым языческим узором, детали которого просто теряются в таком масштабе. По сути, если не считать мигающего, умирающего белёсого отсвета аварийного освещения, реактор Старка — единственный источник света в мастерской. Локи делает выдох, и лампы аварийного освещения гаснут, не выдержав холода, напоследок со звоном и искрами разлетаясь вдребезги.
Небожитель притягивает к себе человека почти в полной темноте, скользнув одной ладонью на затылок Старка, а другой проводя по груди, чуть выше реактора. Ткань футболки расползается от прикосновений Локи, а под бледными пальцами на коже Старка проступает рисунок диковинного, сказочного змея — еле заметный, как след ожога или старое клеймо.
Глупцу не понять, сколько ползает змей под ясенем Иггдрасиль…
Старку становится плевать и на аварийное освещение, и на выведенные из строя датчики, и на смёрзшуюся броню, когда Локи целует его — так, будто хочет его отравить, укусить, пожрать без остатка. Почти вгрызаясь в приоткрытые губы. Тони начинает дышать только в те моменты, когда небожитель отстраняется, снова дразня, вынуждая тянуться к себе и снова пробовать на вкус его еле заметную усмешку. Тони почти ничего не замечает, потому что даже под прикрытыми веками перед его взглядом стоит только холод отсвета реактора, отражённый в бесконечных зелёных глазах. Тони почти ничего не слышит за грохотом собственного сердца в ушах. Всё, что он способен ощущать и осмыслять, это прикосновения бледного существа перед ним и солоноватый привкус на языке. Привкус крови. Привкус металла. В контексте всё это кажется разными названиями одной вещи.
Если лизнуть ствол заряженного пистолета, если прикусить губу, если поцеловать холодного небожителя — вкус будет почти один и тот же.
Это похоже на хореографию боя. Каждый укус, каждое жадное движение тонких рук, каждая нечаянная царапина от рисующих на теле невидимые узоры пальцев, каждое прикосновение языка к слишком горячей на контрасте коже. Тони страшно целовать в ответ, страшно прижимать к себе, страшно вслепую расцеплять на камзоле причудливые застёжки, которые сложно увидеть, но легко нащупать.
Локи кажется таким хрупким, что Тони боится его сломать — и боится порезаться об обломки.
Старк отдаёт себе отчёт в том, что чисто технически они просто целуются. Если брать данные в сухом остатке и пытаться мыслить внятно, они прикасаются друг к другу не дольше пары минут. Но ритм танца языка, слизывающего кровь с его прокушенных губ, околдовывает, завораживает, и «мыслить внятно» становится невыполнимой опцией.
Безумен ты, Локи, зачем о злодействах рассказ ты завел…
Старк распахивает глаза, когда тонкие, холодные пальцы Локи впиваются в него неожиданно острыми когтями, и мир сходит с ума окончательно. Потому что нельзя объять разумом божественное. Потому что невозможно мыслить, когда чужие руки вырывают из груди реактор, магнит, металлическую капсулу, куски давно пытающейся отторгнуть сталь плоти. Потому что уже расцветают языческими узорами, сплетаясь в колдовской орнамент, царапины на коже, уже шипит змей Мидгарда, морская нить Ёрмунганд, жадно кусая острыми зубами свой хвост, свиваясь ядовитым кольцом ожога вокруг провала в груди, сквозь который видно сердце, и открывает двери своей обители молчаливая Хель, и склоняют крылатые головы Хильд, Сигрюн и их сёстры…
И только злокозненный Локи, отец колдовства, невинно улыбается, слизывая с пальцев брызнувшую кровь. Старк успевает рассмотреть это с болезненной чёткостью, до малейшей детали, до скучающего выражения зелёных глаз, до упущенной Локи тёмной капельки на костяшке мизинца.
И просыпается, не понимая, почему так колотится сердце, и не зная, что в это время где-то далеко закутанный в тени злокозненный Локи досадливо вздыхает. Он уже проверил своими иллюзиями восемнадцать способов забрать у Старка реактор. Он выманивал, подкрадывался, обманывал бдительность, усыплял разум. Он нападал, увещевал, соблазнял. Ни один способ не даёт осечки. Ни один способ не оставляет Старка в живых. Все восемнадцать показывают нелогичное, иррациональное и даже в чём-то смешное доверие смертного, даже если тому угрожает однозначная опасность.
Это можно как-то использовать, думает Локи, сцепляя бледные пальцы в замок. Он ещё несколько секунд сидит в тишине, а потом растворяется в тенях лазейки между мирами. Ёрмунганд незримо дремлет на груди Старка, убаюканный слабым излучением реактора.
Локи пока сам не может себе объяснить, зачем Старк всё-таки нужен ему живым.
Но он в любом случае не даст смертному запомнить свои наваждения. Незачем.
Пока незачем.
@темы: фанфик